И снова здравствуйте!

— А ведь он не один. У нас ещё есть ордена Суворова и Кутузова. Оба, между прочим, аристократы Российской империи. Империи! И их полководческие достижения пришлись как раз на те времена, когда Москва официально именовалась Третьим Римом! — я сделал театральную паузу, после чего припечатал: — Они что тоже тьфу? Нет, вы мне скажите? Скажите: Марков, твои Кутузов, Суворов и Нахимов — полные уроды, потому что были аристократами и служили императору. И их нужно публично гнобить и проклинать! А суворовские и нахимовские училища назвали так какие-то идиоты, о чём надо немедленно написать в идеологический отдел обкома. Так я напишу — за мной не заржавеет! И на вас сошлюсь. Вам тогда точно сразу грамоту дадут. А то и орден… Вы только скажите!

Диана Александровна аж задохнулась от возмущения, но-о-о… ничего не сказала. Только продолжала молча буравить меня напряжённым взглядом. Ну а я… я нанёс последний удар.

— И, кстати, песня «Орёл шестого легиона» считается гимном исторического факультета Свердловского государственного университета. Причём, в Свердловском обкоме, насколько я знаю, ничего по этому поводу против никто не имеет! Я и узнал-то её именно потому, что собираюсь в будущем поступать на исторический факультет СГУ, вот и списался с ребятами оттуда. И они мне её переслали и велели выучить. Они её на первое сентября всем факультетом исполняют… — тут я беззастенчиво врал. Потому как совершенно не знал исполняют они её или нет. Как и отношение Свердловского обкома к сему факту. Если он, конечно, имеет место быть… Нет, то, что песню придумали именно ребята из Свердловска, и что произошло это где-то в середине семидесятых я знал. Эта песня была у нас с Алёнкой одной из любимых на нашей «флешке для автопутешествий». Записали мы её чтобы не страдать от отсутствия музыкального сопровождения во время наших поездок на машине по всяким заграницам. Радио-то там вещало на местных языках типа польского, чешского, словацкого или, паче чаяния, венгерского (вот уж зубодробительный язык). Вот мы и накатали на флешку под четыре сотни нравящихся нам песен. Разных — там был и Митяев, и «ABBA», и «Любе», и Штраус, и «Queen», и «Високосный год», и Трофим, и Бах, и Барбара Стрейзенд с Шер, и «Арабески», и «Алиса», и Тимур Шаов, и Энио Мариконе, и Калинкин, и ещё полдюжины исполнителей очень разных стилей и манер исполнения, отобранных по принципу: «Это мне/ей нравится». Ну и «Орёл шестого легиона» там тоже был. Причём, Алёнке эта песня настолько нравилась, что она её по два-три раза подряд иногда ставила… Но вот написана ли песня к настоящему моменту мне уточнить было просто не у кого. Но зато я был почти уверен, что Диана Александровна так же не захочет это уточнять. И не та она величина, чтобы писать в идеологический отдел Свердловского обкома. Да и вообще побоится. Такое время сейчас. Не тридцать седьмой, конечно, но сломать карьеру и судьбу человеку — как два пальца об асфальт! Фразочку: «Это не телефонный разговор» помните? Она до сих пор вполне в ходу… Замдиректора по воспитательной работе ещё некоторое время молча сверлила нас взглядом. Боже, как сейчас людьми легко манипулировать! Не всеми и не всегда, конечно, но едва только ты заведёшь вопрос в идеологию, как взрослые, адекватные люди начинают пугаться, тормозить и впадать в ступор. Потому что идеология сейчас — настоящее минное поле. Никогда не знаешь что, где и как взорвётся… Диана Алексанлровна тяжело вздохнула и махнула рукой:

— Ладно, идите уж с глаз моих долой… — но, когда мы развернулись и стайкой потянулись в сторону выхода, меня догнала ещё одна фраза: — А ты, Марков, пока задержись.

«Штирлиц, блин, в кабинете у Мюллера!»- ругнулся я про себя слегка напрягшись. Но, делать нечего, развернулся и уставился на Диану Александровну преданным взглядом. Замдиректора дождалась, пока мы остались одни, после чего молча поманила меня ладонью.

— Значит так, Марков, через два дня, в субботу, в деревне Чёрная Грязь состоится открытие памятника односельчанам, погибшим во время Великой Отечественной войны. Ты поедешь туда в составе почётного караула пионеров. Но это ещё не всё. Ты же у нас в музыкальной школе учишься? Так вот — после церемонии будет небольшой концерт. Подготовь две песни. Послезавтра покажешь мне, — тут она насупилась и рявкнула: — И не дай бог какие-нибудь свои скользкие штучки начнёшь — больше так легко не отделаешься! А теперь иди…