И сплетаются нити судьбы...

— Очень, сынок, — ответила вдохновенно женщина. Она уже знала, что этот дворец будет принадлежать ей.

Надежда Львовна и Антон Михайлович, хозяева чудесного дома, с нетерпением ждали приезда покупателей. Это было так сильно заметно, что Яша встревожился. Он хмурил черные брови и всё как-то поглядывал в сторону.

«Что-то тут нечисто. Дом прекрасный, участок великолепный, даже детская площадка во дворе такая, что закачаешься! Вот и спрашивается: зачем продавать, когда, понятно, что лучше не найти?!»— думал парень.

Мысли цыгана были близки и теще.

— Такой прекрасный дом, — проговорила Полина Яковлевна. — Извините, что спрашиваю, но почему вы продаете его?

Хозяева сразу посуровели и переглянулись.

— Сын со снохой разошлись, — ответил, тяжело вздохнув, Антон Михайлович. — Они с нами всё жили, а потом сын другую встретил.

— Вот дочка и не смогла его простить, да и он сам подал на развод. Уж как мы его уговаривали! И дочка не осталась, — подхватила Надежда Львовна.

— Только сами понимаете, как ей остаться с нами, если разлучница через два дома живет. Вот она и уехала. Дочек, кровиночек наших, забрала, — проговорил с тоской брошенный дедушка.

— Вот мы и уговорили ее, Сонечку нашу, что уедем все вместе. Антон вон какой еще сильный, да и я еще кое-чего могу. Как-нибудь проживем. Построили один дом, построим и другой. Лишь бы вместе быть с Любочкой, Ладочкой и Сонюшкой, правда?

Полина Яковлевна кивнула, соглашаясь, но тень, мелькнувшую по ее лицу, дед с бабкой заметили.

— Вы уж нас тоже извините, — вдруг сказал Антон Михайлович. — Мы с женой приметили, что вы родственники, но ведь не муж с женой? Да и на мать с сыном тоже не очень походите.

— Яша мне зять, — ответила покупательница, — детей, когда те родителей теряют, называют сиротами. Мужей, схоронивших жен, — вдовцами. Не придумали лишь, как называть матерей, которые проводили своих детей в мир иной.

— О Господи, прости и помилуй нас грешных! — горячо прошептала Надежда Львовна, истово крестясь.

— Вот уж шесть лет минуло, как мы схоронили Свету. Малушка, дочка, совсем и не помнит ее. Зовет меня мамой. Яша сжалился, не забрал девочку. Так и живем, не тужим.

— Бедная ты, бедная, — запричитала Надежда Львовна, прижимая свои натруженные пальцы к щекам.

— А мы своему охламону сказали, что дочка у нас одна, и другой не надо. Коль уж ему покабелиться хочется, так пожалуйста! Без тебя проживем, было бы здоровье. А коль Соня повстречает кого — не век же ей одной куковать, — так мы и свадьбу сыграем. Она у нас такая, что в целом свете не сыскать! — сказал вдохновенно хозяин дома.

— А ведь когда он знакомиться ее привел, думала, издевается! Худющая, страшненькая, всей красоты — коса в руку толщиной. Детдомовка, всего и вещей-то было — кошелка небольшая, а в ней два платья — одно на выход, другое на работу, да юбочка с кофтенкой. Сыну мы никогда не перечили, и тогда не стали.

— И ведь как хорошо, что не стали. Соня малость оклемалась, отъелась чуток и давай тянуться, что есть силы, на благо всей семьи. А мастерица какая!

— Опять меня хвалите, — раздалось от калитки.

Полина Яковлевна оглянулась. Оттуда шла высокая, статная русоволосая красавица. Косу, видать, она никогда не стригла. Волосы были собраны на макушке в огромный конский хвост, и хитро сколоты шпильками, образуя корону. Да и выглядела девушка истинной королевой. Старики при виде ее сразу смягчились, заулыбались.

— Это у них привычка такая, хвалить нас, — сказала Соня. — Ладно, пойдемте в дом. Я торт купила, чай пить будем.

К концу недели Полина Яковлевна совсем освоилась в новом доме. Многочисленные цыганские родственники помогли с переездом и наведением порядка.

Малушке пришелся по душе маленький, красивый домик, где раньше играли Лада и Люба. Площадку для них дед оборудовал — загляденье. Рядом с домиком стояли металлические качели и большой гриб, где можно было играть в тени. Скоро у Ромалы собиралась детвора со всей округи. Лайма долго обвыкалась на новом месте, но она столько лет верой и правдой служила своей хозяйке, что, видимо, решила, что коль та рядом, то и ей здесь будет житься неплохо.

Глава 16.

Первого сентября Полина Яковлевна с Яшей отвели Ромалу в новую школу. Накрахмаленные банты топорщились колкими углами, белоснежный фартук и огромный букет астр, из-за которого выглядывала восторженная девочка, навевали бабушке воспоминания о том, как в первый класс пошла Света. Яша смотрел на счастливую дочь и видел грусть в глазах тещи.

— Ты чего, мам? — спросил он, услышав очередной вздох.