И СТАЛИ ОНИ ЖИТЬ–ПОЖИВАТЬ

 Серафима ободряюще сжала его плечо.

 - Смотри, вон солнышко, — едва слышно шепнула она, но Саёк услышал и приободрился.

 Через пару минут они вышли из зловеще затаившегося леса.

 Солнышко.

 Первая хорошая новость за все утро.

 Как быстро выяснилось, на этом список хороших новостей, не успев толком начаться, заканчивался.

 - Ай! — вскрикнул вдруг Саёк и схватился за ногу.

 - Что с тобой? — встревожено обернулась Находка.

 - Н–не знаю… Порезался где–то, — виновато пожал плечами поваренок, недоуменно разглядывая распоротую штанину чуть выше ботинка. Края разреза медленно набухали кровью. — И ума не приложу, где… Тут же ровное место, ни коряг, ни… ни…. — в голову ему так и не пришло, чем еще можно в лесу так распороть ногу, и он смущенно закончил: — …трава од… На. Находка?..

 - Это опять ваша трава? — настороженно закрутила головой царевна.

 Они стояли на краю большой поляны, сплошь заросшей торчащими воинственно вверх листьями побуревшей, но не полегшей травы высотой до колена, а местами и выше.

 Серафима осторожно пощупала такой же, только короткий лист, у своих ног.

 Осока по сравнению с ним показалась бы мягкотелой губкой.

 - М–да… — задумчиво протянула царевна. — М–да…

 И взглянула на октябришну в поисках краеведческих комментариев.

 Цвет лица Находки сейчас мог посрамить даже свежевыпавший снег.

 - Это сабельник… — с тихим ужасом оглядывалась она. — Мы тут не пройдем…

 - Почему? — в груди царевны шевельнулось недоброе предчувствие. — Нам же не обязательно в него лезть, можно пройти по краю леса… по краю…

 На сколько хватало глаз, сабельник подступал к самым деревьям и даже заходил вглубь.

 - М–да… — в кои–то веки, других — не только слов, но и междометий — у Серафимы не находилось. — М–да… А если мы осторожно, по самому тому месту, где она в лесу кончается, эта ваша трава?

 Находка замялась, болезненно поморщилась и, наконец, очень тихо прошептала в самое ухо царевне:

 - Блудни нас пропустили сейчас… но если мы вернемся в их лес… они могут решить… что мы за ними гоняемся…

 - И что тогда? — предвидя ответ, не сулящий ничего доброго, все же спросила таким же еле слышным шепотом царевна.

 - Мы из их леса больше никогда не выйдем.

 - АЙ!!! — закричал вдруг Саёк и заполошно затопал ногами, как будто старался раздавить змею. — Помогите!!!..

 Серафима глянула, и не поверила своим глазам.

 Хотя, пора было уже и привыкнуть.

 Ногу поваренка обвила жесткая, красноватого цвета травка, похожая на растянутую пружину.

 Ее вершинка заканчивалась в ране.

 - Пусти!.. — царевна со злостью дернула кровопийцу так, что выдрала весь кустик из земли вместе с корнями. — З–зар–раза!..

 - Ой!.. — схватился за рану Саёк.

 - Смотрите! — Серафима посмотрела под ноги и брезгливо отступила на несколько шагов.

 Все рыжие пружинки, скрученные у самой земли до сих пор так, что, специально не приглядываясь, различить их было невозможно, прямо у них на глазах медленно распрямлялись и безошибочно тянулись к Сайку, как подсолнухи — к солнцу.

 - Это кровохлебка, — Находка виновато вскинула глаза на царевну. — Они с сабельником всегда вместе растут… Если почует кровь — даже лосю ноги опутает, но не упустит…

 - Веселые у вас тут места… — царевна взяла поваренка за плечи и отодвинула на пару метров в лес, подальше от травы–вампира. — Погоди, сейчас подол оторву, перевяжем тебя.

 - Не поможет, — тоскливо покачала головой октябришна. — Она все одно унюхает, хоть единую каплю…

 - Так хоть течь перестанет, и то, — ворчливо отозвалась царевна и хотела уже было пустить подъюбник на благо травматологии, но Находка ее быстро остановила.

 - Не надо, ваш… Серафима… я сейчас… попробую…

 И, не дожидаясь вопросов, она присела на корточки рядом с распоротой ногой поваренка, разодрала штанину побольше, чтобы рана была видна полностью, и стала водить над ней кругами собранной в перевернутую горсть рукой:

 - Встань на камень — кровь не капит… Встань на чело — нет ничего… Встань на камень — кровь не капит… Встань на чело…

 И прямо на удивленных глазах Серафимы и просто изумленных — Сайка, покорно повинуясь заговору октябришны, кровь и впрямь остановилась, а края раны потянулись друг к другу и сжались, как губы молчуна. Через минуту по ним пополз тонкий белый шрам.

 Когда она закончила, Саёк недоверчиво потрогал недавний порез.

 - Не болит, — недоумевающее сообщил он в пространство — всем заинтересованным лицам.

 - Совсем?

 - Совсем… Спасибо тебе, Находочка, миленькая. Ты для меня вышла самая настоящая находка, — выпалил он и отчего–то смутился.

 - На здоровьичко, — степенно отозвалась та. Уголки ее губ чуть было дрогнули в улыбке, но тут же снова опустились вниз.

 - Это тоже у вас все дети умеют? — подозрительно оглядывая октябришну, задала вопрос царевна.

 - Все, ваше цар… Серафима… Бывало девчонкой упадешь, расшибешь коленку, а подружка тебе и… и…

 - Что?

 - Через блудное место кто–то идет!.. — зеленые глаза октябришны настороженно распахнулись.

 Серафима уже стала забывать естественный цвет лица своей бывшей горничной.

 - Кто? — задала она ненужный вопрос.

 - ОНИ, — мертвым голосом проговорила Находка.

 Пояснения были излишни.

 - Далеко от нас?