И стали они жить-поживать

 История Агафона проливала свет на многое, но отнюдь не на все. Иванушку же она возмутила до глубины его бездонной лукоморской души, и если бы не поиски его дражайшей супруги, он бы, не задумываясь, повернул и бросился обратно — наводить порядок и восстанавливать справедливость в царстве Костей. Но печальная своей неизвестностью судьба Серафимы ранила его больше, чем угрюмое зло Костея, и он, стиснув зубы и пообещав себе непременно вернуться к этой проблеме позже, с огнем и мечом, дал команду трогаться в путь.

 Друзья затоптали костер, погрузились на Масдая и тронулись в путь, к своей цели — Красной Горной стране, малонаселенной и еще меньше изученной иностранцами стране рудокопов.

 Велика ли была территория этой страны или мала, не знал никто, и в первую очередь сами ее обитатели — атланы. Города их, выросшие вокруг шахт, были разбросаны в основном в предгорьях. Там добывалась железная и медная руда, туда вели караванные пути — посуху и по реке, приносившие в страну продукты, ткани и прочие товары, бывшие редкостью в стране, и уносившие прекрасные изделия из металлов и просто болванки. Вся жизнь кипела и развивалась только там. Горы для шахтеров были загадкой, тайной, легендой, покрытой не столько мраком, сколько редкой растительностью, горными козами и орлиными гнездами и рассказанной на ночь неудачниками, которым не нашлось места в шахте по возрасту или инвалидности — охотниками.

 Но даже охотники, которых им удавалось разыскать и расспросить о логове Змея, смотрели на них как на больных.

 Или на покойников.

 Или даже на больных покойников — со страхом, жалостью и желанием отойти подальше как можно скорее.

 Проводить их вызвался только один человек, и то взяв с них слово, что они оставят его в километре от логова, а все их пожитки, оставшиеся после общения со Змеем, перейдут к нему на вечную память о безрассудных авантюристах, не внимавших чужим советам.

 

 

 

 И вот настал «Час Хэ», как прочел когда–то в одной из книг о приключениях и подвигах царевич, час отмщения и расплаты.

 Высадив сердечно и навечно попрощавшегося со всеми ними охотника на соседней вершине — чтоб хорошо было видно, как договаривались, отряд спасения царевны от Змея спешился перед логовищем поганого чудища, приготовился — кто и как мог — к смертельной битве, и Иван, кипя благородным гневом, выкрикнул дрожащим от ярости голосом вызов:

 - Выходи, страшилище окаянное, на честный бой! Пришла смерть твоя, мерзкая рептилия! Отдавай нам украденную тобой царевну Серафиму подобру–поздорову! А не то мой меч — твои головы с плеч!..

 В глубине черной исполинской норы завозилось, закряхтело, дохнуло пламенем, земля содрогнулась, и на угасающий предзакатный свет божий показались три громадные башки цвета хаки.

 Дед Зимарь за камнем над входом в пещеру, куда приказал ему скрыться Иван, соврав, что там он и Масдай будут нужнее, изо всех сил стал думать об умрунах, надеясь все же превратиться сам в чудовище и хоть как–то помочь свои добрым молодцам.

 Агафон, бросив прощальный взгляд на шпаргалку, занес руки для заклинания громадной поражающей силы (если получится), а Иванушка, с мечом наголо, отважно шагнул навстречу надвигающемуся огненному зубасто–когтястому ужасу.

 Мечом–кладенцом царевич, безусловно, легко мог бы отрубить все три его головы одним взмахом, на что и рассчитывал, но он не учел одного момента: до этих голов надо было еще добраться.

 А для этого, скорее, был нужен не меч, а шест.

 Или Масдай.

 Ковер, вообще–то, предлагал свои услуги, но Иван гордо отказал и ему, сказав, что нигде это не видано было и не слыхано, чтобы витязи сражались со Змеями, сидя на ковре–самолете. На замечание же Масдая, что на ковре–самолете можно сражаться со Змеями и стоя, Иван категорично ответил, что, наверное, можно. Но он лично это пробовать не собирается. Но чтобы ковер не чувствовал себя обойденным, посадил на него деда Зимаря и приказал приглядывать за ним. Кому был адресован приказ и кто за кем должен был приглядывать оба поняли по–своему, и теперь с выступа над змеиной пещерой то и дело доносилось:

 - Не высовывайся слишком далеко!..

 - Не поднимайся!..

 - Не вздумай с меня сойти!..

 - Не выставляйся из–за камней!..

 - Так не видно же ничего!!!..

 - А мне, по–твоему?..

 А тем временем огромные желтые с черными вертикальными разрезами зрачков глаза с высоты трехэтажного дома сразу нашли источник неожиданного шума, прищурились, и Змей стал долго и нарочито набирать полную грудь воздуха, собираясь не то что–то сказать, не то кого–то поджарить. Но лукоморец не стал дожидаться результата. Он метнул взгляд направо, налево, и кинулся вбок, к каменной осыпи у входа в пещеру, рассчитывая по уступам заскочить повыше, и уже там дать гнусному похитителю царевен неравный бой.

 - Агафон, отступай!!! — заорал он на ходу что было мочи стоявшему справа от него магу.

 Тот сосредоточенно кивнул, отступил на пару шагов и выкрикнул завершающее слово любовно подготовленного заклинания.

 ШМЯК!!!