И станешь ты богом

Шаман присел на крупный валун. Умиротворение и глубокое спокойствие охватили его. Снялись напряжение и усталость последних дней, исчезла настороженность. Не было ни грусти, ни сожаления, растворились злоба и ненависть. Кудыма словно погрузился в тёплую воду и теперь бездумно плыл по течению.

Сколько он просидел в таком состоянии – он не знал. Время перестало для него существовать. Дух горы приняла его, очистив помыслы, наполнив чем-то, что невозможно выразить словами. И он для себя решил открыть истинную цель похода всем своим соратникам. Раз они с ним остались, то как он может им не доверять?

С начисто обновлённой душой Кудыма возвращался обратно в лагерь. Ничто не омрачало и не тревожило эту душу. А между тем беда уже подкрадывалась неслышными, мягкими шагами, намечая очередную жертву, дыша в затылок тяжёлым свинцовым сипом своих чёрных лёгких.

Жара наконец-то спала. Небо заволокло серыми, низкими тучами. Накрапывал неторопливый бусовик[41]. Кудыма легко бежал, широко раскрыв волчовку, под его каплями.

Вскоре должен был показаться лагерь. До Кудымы донёсся слабый запах дыма и жаренного на угольях мяса. Вдруг резкая вонь давно не мытого человеческого тела, намокшего кожаного доспеха и особенного привкуса железа прорезали ароматы хвои и лесных трав, острой струёй ударил в ноздри. Шаман на бегу достал меч, приготовился к бою. Из кустов бесшумно вынырнул Пятка и, приветливо кивнув шаману, коротко прокричал ночной птицей, нырнул обратно в густые заросли.

В лагере Кудыму встретили бурно и радостно. Усадили у костра, сунули в руку чёрствую лепёшку и кусок плохо прожаренного мяса убитой накануне косули. Только теперь шаман почувствовал, насколько он был голоден. Вонзив зубы в сочащийся кровью шмат, закусил лепёшкой. Затем, насытившись, он коротко поведал товарищам о том, для чего они направляются на Злую гору. Однако с удивлением обнаружил, что люди встретили эту новость с абсолютным равнодушием. На его вопрос, неужели их не интересует, почему и зачем они идут вместе с ним, и, возможно, на верную смерть, ему за всех ответил сменившийся к тому времени с поста Пятка:

– Да какая нам разница? Умирать, так умирать. Все когда-нибудь помрём. Разве мы за богатством или славой пошли, когда нас Волчий хвост позвал? Те, кто за добычей шёл, отвалили в сторону. А те, кто остались с тобой… Как тебе объяснить? Что может быть лучше жаркого боя? Что может быть лучше вольного ветра? Что может быть лучше дальней дороги? Весь мир перед тобой. Что нам дворцы и храмы! Что нам боги и их жрецы! Не сомневайся, Кудыма, в нас. Делай, что должно. И пусть будет, что будет.

Несмотря на то что, по всем приметам, бусовик перешёл в замочь[42], решили выступать. Сборы много времени не заняли.

Вообще говоря, маленькой ватаге пока везло: в пути они наткнулись только на два военных отряда, и ни разу – на стойбище или деревню. Шли к намеченной цели верхним волчьим чутьём. Плохо зная местность, смогли оторваться от погони и не забрели в тупик. Сколько ещё мер везения отпущено им в этом бренном мире? И какими мерами меряется везение: вёдрами, горстями или каплями живительной влаги в пересохшую глотку после горячего боя?

Бежали, как обычно – волчьей цепочкой. Теперь впереди виднелись отроги Злой горы, две вершины которой терялись в серых облаках. На бегу Кудыма мучительно размышлял: восхождение на Иремель не дало ему подсказки на самый главный вопрос – где искать магический нож. Ведь под каждый камень Злой горы не заглянешь, в каждую расселину не спустишься. Как отыскать вход в заветную пещеру в этой каменной круговерти? И что собой представляет эта пещера? Нескончаемые подземные лабиринты и переходы с огромными залами, которые стерегут злобные, коварные маленькие люди-дверги[43], или это небольшая рукотворная ниша под охраной местного горного племени?

Он чувствовал, что дух горы преподнесла ему какой-то дар. Что-то новое, непонятное пульсировало у него в голове, жило, пока что своёй жизнью, в его теле. Но – что это? И как использовать этот пока неясный и до конца не осознанный подарок?

Ничто в этом мире не происходит просто так. Каждый жест, каждый шаг, каждое слово отдаётся в бесконечности Мироздания и возвращается обратно многократно усиленным. Ему ли, шаману, этого не знать! Это значит, что любой дар нужно использовать правильно. А как его использовать, если он сам окончательно не разобрался, что в нём изменилось!