И станешь ты богом

Забрав с собою нагруженных вьюками коней, купец ушел вместе со своими людьми. Щука, Кудыма и Ингрельд, избавленные от мешавшего и сковывавшего манёвр груза, вздохнули свободно.

Щука раздал ватажникам монеты согласно оговорённой доле. Теперь пусть каждый сам отвечает за своё имущество. С учётом срезанных у убитых в деревне купцов и охранников кошелей, у каждого получилась изрядная сумма. Ватажники повеселели. На эти деньги можно было беспробудно гулять полгода, не меньше. А можно просто скромно дожить до глубокой старости, и ещё детям останется. А хочешь – дело своё начинай без займа у жидов. А ведь поход только начался. Как же чудесно, что именно их Щука и Ингрельд отобрали тогда в ватагу!

Ещё один день плыли по реке, держась правобережья. Миновав место, где с левого берега река Буй впадает в Каму, наконец, решили причалить за ней на левый камский берег. Тут начинался клин земли булгар, вслед за которыми тянулась река Белая, на чьих берегах жили башкиры.

Где-то там, в глубине их земель, находилась Злая гора – конечный пункт их похода.

Можно было, конечно, и дальше продолжать плыть на плотах вплоть до реки Белой, но вышло бы слишком медленно. Конец лета – вода невысокая, течение ленивое, много отмелей, да и реки ватажники не знали. Так и до глубокой осени не поспеешь, лучше уж пешком. Благо сбросили товар – теперь можно идти налегке. А увесистые кошели с монетами ходить да бегать не мешают. На суше, опять же, встретить и караван, который можно «пощипать», гораздо больше возможностей, чем на воде. С плотов-то много не навоюешь: скорость у них низкая, вёсел, не считая кормового, нет; засады тоже не устроишь – не ладья и не драккар, какой с плота манёвр?

К вождям подошёл Пятка:

– Здесь так просто не пройдёшь. И не в хазарах дело. Здесь правит Волчий хвост. У него ватага – человек триста-четыреста. Все, проезжающие мимо, платят дань. Много не берёт, но без него никто и чихнуть не смеет.

– И где его найти?

– А не надо его искать. Нас самих найдут. Есть у него постоянный тайный лагерь, но там ли он? Кочует. В этих местах везде имеет глаза свои и уши. Что только не пытались сделать и хазары, и булгарская знать со своими дружинами, чтобы с ним покончить, – всё бесполезно. Люди здешние за него – он ведь местных не обижает. Наоборот, и за постой платит хорошо, и их же охраняет. В набеги ватага ходит отсюда далеко. Недаром у этого человека такая кличка – ведь он и есть как волк, никогда не режет овец рядом с деревней, где его основное логово. Хитрый, умный, удачливый. Волчий хвост, одним словом.

– Откуда знаешь?

– Так был в его ватаге четыре года. Потом ушёл охранником с караваном на север. Как получил расчёт – в Новгороде на славу погулял! Всё спустил в корчме с собутыльниками да весёлыми девками за два месяца: и что от каравана, и что здесь добыл да скопил за четыре года. Сейчас вот с вами…

– Слушай, Пятка, чего у реки погоды ждать? Может, сами в его лагерь наведаемся? Проведёшь, коли знаешь?

Пятка неопределённо пожал плечами и, хмыкнув, отошёл.

Действительно, от берега они недалеко отошли. Когда вышли к деревне, там их уже ждали.

К Щуке с Кудымой без всякой опаски приблизились трое хорошо вооружённых мужей в кожаных доспехах, и слегка поклонились:

– Приглашают вас и ваших товарищей в гости, не откажите.

– А если откажем?

– Это вряд ли, – самый пожилой из них хитро прищурился, махнув рукой.

Из ворот деревни высыпала толпа человек в пятьдесят, вскинула луки.

– За ними ещё столько же, чтобы не было лишнего соблазна мечами махать. Так что, не откажите в любезности. Мы сопроводим, как говорится, со всем почтением.

– Ну, раз всё так любезно, тогда мы, конечно, принимаем приглашение. Ведите.

Путь от деревни до места назначения оказался недлинным, но шёл таким глухим и диким лесом, что даже привыкшие к подобным местам северяне удивлялись: огромные, поросшие седым мхом столетние ели и сосны, через лапы которых не пробивалось солнце; вспученные чудовищные корни, запах болота, гнили и грибов. Ни ветерка. Застоявшийся, тяжёлый воздух. Молодая поросль тянется вверх, стоя непролазной стеной. Кругом навалены полусгнившие, осклизлые стволы рухнувших деревьев-великанов, их острые сучья торчат, словно копья в фаланге – попробуй сунься! Идти по такому лесу тяжело, воздуха не хватает, ноги цепляются за корни и сучья, кустарник хлещет по лицу. Несмотря на тягучую прохладу, все очень быстро вспотели и теперь вяло брели за проводниками. Куда там бежать! Проводники петляли между деревьев, осторожно обходя окна луж, полные жадной и липкой ледяной грязи. Один ватажник споткнулся, оступился и упал в одну из них – насилу вытащили. Страшная трясина моментально засосала человека по самую грудь. С утробным, хлюпающим звуком запузырило вокруг воина зловонными пузырями. Казалось бы, с виду – небольшое такое пятно, три на четыре шага, а вот, поди же, ты!

Вдруг деревья раздвинулись. В глаза брызнуло солнце. Перед вышедшими из леса людьми раскинулась огромная поляна.

V