И танки наши быстры

В одну минуту Бурцев вспомнил телефонные звонки, на которые девушка не отвечала. Ее странные слова… Ее неестественное возбуждение…

Бурцев почувствовал, как под ложечкой у него засосало…

Въехав в свой двор, Бурцев заметил стоящий у подъезда желтый милицейский газик. Чуть в стороне от него, возле дверей серело несколько человеческих фигур. Бурцев наспех припарковался и вышел из машины. Проходя мимо газика, он увидел за рулем сержанта-водителя, который дремал, надвинув на глаза серую форменную ушанку. У дверей стояли соседские женщины. В центре – Зинка и маленькая старушка из двенадцатой квартиры.

– Что? Что случилось? – подошел Бурцев к женщинам.

Зинка посмотрела на него укоризненно. Ее лицо было сильно заплакано.

– Бурцев!… Тут такое было… Такое… – сказала она.

– Что?

– Там в восьмой квартире…

– Что?

– Убили…

– Убили?!

– Да!

– Кого? Ее?

– Да! Валентину!

– Какую еще Валентину?

– Нашу Валентину. Филиппенко. С шестого этажа!

– А ее-то зачем?

Бурцев почувствовал спазм у себя в животе.

– В том то и дело, что просто так!

– А Настя? Ну, эта новенькая, из восьмой квартиры.

– Эта жива. Что ей сделается?

Бурцев недоуменно посмотрел Зине в лицо.

– Постойте, постойте! Я же только что… Был в восьмой… Разговаривал…

– Это час назад случилось. Или чуть больше…

– Ну? Говори!

– Валька там сидела. В восьмой. Зашла поболтать, а хозяйке нужно было в магазин. Вот Валька и осталась… Цветы пока полить или еще что-то… Хозяйка сказала, что скоро вернется…

– Ну?

– Ну и какой-то мужик. Среди бела дня. Представляешь!

– Мужик?!

– Да!

– Это Зинка его туда пустила, – скрипучим голосом сообщила сухонькая старушка. И скорбно поджала губы.

– Что вы такое говорите! – пошла красными пятнами Зинаида.

– Да-да, – подтвердила старушка. – Эта-то, молодая, из восьмой, мужика, видать, пускать не хотела. А Зинка ему помогла.

Бурцев все еще ничего не понимал.

– Я же ничего не знала! – начала оправдываться Зинка. – Что внутри Валентина… И все прочее… Он остановил меня во дворе… «Позвоните, говорит, в восьмую квартиру, скажите хозяйке, что вы соседка».

– А как он выглядел? – вдруг что-то вспомнив, спросил Бурцев.

– Солидный такой. С усиками. Пальто с воротником. Бурцев кивнул.

– «Мы, – говорит, – с ней поссорились, она меня не пускает. А я хочу помириться. Я ее муж».

– Как муж? – не понял Бурцев. – Какой еще муж?

– Я не знаю. Он так сказал. «Она, говорит, совершила ошибку. Предала меня. Но я готов простить…»

– И что? – спросил Бурцев.

– Я и позвонила.

– Вот-вот, – подытожила соседская старушка. – Теперь, Зин, ты пойдешь как соучастница. Как пить дать!

– Какая соучастница, Господь с вами! Вы думайте, что говорите, – плачущим голосом воскликнула Зинаида. – Откуда я могла знать, что у него на уме!… – она повернулась за поддержкой к Бурцеву.

– А денег он тебе не предлагал? – спросил Бурцев.

Зинаида сердито на него посмотрела.

– Какие деньги, Бурцев? Откуда?

– Ну, ну. И что дальше?

– Я в дверь-то позвонила… А он к стене прижался, чтобы его в глазок не было видно. Валентина спросила: «Кто?» Я ответила, что, мол, я. Она дверь и открыла.

– Там же видеокамера на дверях.

– Валентина с ней, видимо, не умеет…

– И что?

– Он шмыг сразу в квартиру и дверь перед моим носом захлопнул.

– Ну?

– Ну, я-то не ушла, конечно… Как чувствовала. Слышу, Валентина там на него ругается, говорит, чтобы он немедленно уходил вон… А он сначала все ее уговаривал, мол, он ничего плохого не сделает, он только поговорить. А она ни в какую, рассердилась, ругается на него. Сейчас, мол, милицию вызову. Ну, он и начал нервничать. «Замолчи, говорит, глупая женщина, или я за себя не отвечаю». Потом больше: «Заткнись, сука, а то хуже будет». Потом слышу, борьба началась… Валентина, видимо, к двери хотела пройти, а он ее не пускал. Потом будто упало что-то… Валентина, вроде как мычать стала. Ну, тут уж я в дверь стала колотить. Соседям звонить… Мы милицию вызвали… Но там уж тишина была…

– А хозяйка?

– Хозяйка уже после милиции пришла. Милиция даже успела службу спасения вызвать, чтобы дверь бронированную вскрыть…

– И что мужчина? Сбежал?

– Почему сбежал? Нет. Поймали. Там сидит. Милиция его допрашивает. Он странный какой-то. Под кровать, дурачок, от них спрятался. Не найдут, что ли, думал?…

– Иди и ты, Бурцев, наверх… Там следователь… Скажешь, если что видел.

– Да я-то… Что я видел? Я и не видел ничего.

Во двор, переваливаясь с боку на бок на неровностях, въехала санитарная машина и, прокатившись по двору, остановилась у подъезда.

Водитель, выглядывая через лобовое стекло вверх, за-сигналил, а с бокового места выпрыгнул средних лет санитар, жизнерадостный на вид.

– Ну, показывайте, где тут у вас покойник? – весело спросил он.

Старушка перекрестилась.

Санитар ухмыльнулся, тоже посмотрел наверх, на светящиеся окна и закурил.

Через несколько минут из дверей подъезда вышел участковый.

– Здоров, начальник! – приветствовал его санитар.

Участковый огляделся по сторонам.

– Ты что, один? – хмуро спросил он.

– Напарник болеет.

– А как же нести?

Санитар пожал плечами: не его дело.

– А этот? – участковый кивнул на мужчину за рулем.

– Это водитель.

– Скажи ему, чтоб тоже нес.