И тьма взойдёт

Уилл нашёл её, всю в крови, в саду за домом. Вокруг лежали трое мёртвых мужчин, ещё один шёл сюда, но в тот момент юноша не знал этого. Он услышал крики, выронил вязанку дров и поспешил на звук. Было так много крови – на руках матери, на подбородке, на синем платье.

– Что, что случилось? – спрашивал Уилл, упав рядом с ней на колени. – Как мне помочь?

– Нож, – попросила она. – Дай мне… нож…

Из-за слишком тяжелых ран мама не могла дотянуться сама. Уилл выполнил просьбу. Она коснулась окровавленными пальцами щеки сына и подалась вперёд, ближе к нему, точно хотела прошептать последние слова благословения…

…а потом резанула ножом ему по горлу.

Уилл успел заслониться, и это спасло его – лезвие вонзилось в ладонь, а не в шею, как гвоздь в дерево. Последний крик матери был полон отчаяния. Выпустив оружие, она стиснула горло сына, пытаясь задушить. Уилл пытался разжать, оттолкнуть её пальцы, с ужасом думая, что сражался с каким-то призраком, воплощённым кошмаром. Что в свои последние мгновения мама лишилась разума и приняла сына за одного из нападавших.

– Это же я! – хрипел Уилл. – Мама, это я!

Он сражался инстинктивно, как загнанный зверь, в надежде, что сейчас мама узнает его и отпустит.

Да, она узнала его – именно потому и пыталась убить.

Уилл сумел оттолкнуть мать, отполз в сторону, хватая ртом воздух и прижимая окровавленную руку к груди. Затем в ужасе посмотрел на лежавшую в грязи женщину. У неё уже едва хватало сил пошевелиться, не то что преследовать жертву.

– Не нужно мне было воспитывать тебя… нужно было убить сразу, – прохрипела Элеонора Кемпен. Кровь струилась по её губам, заливая шею и платье. – Ты не мой сын. Ты не то дитя, которое мне пришлось отдать.

– Мама?

– Господи… не навреди им. – Её глаза расширились, словно она вдруг увидела что-то ужасное. – Прошу, не навреди моим девочкам. Дай мне слово, Уилл. Дай слово.

Голос матери звенел отчаянием, но он не понимал даже, что она имела в виду… Совсем ничего не понимал, и было так больно. Он просто хотел помочь ей хоть чем-то.

– Я обещаю. Обещаю!

– Я не справилась… не справилась, – повторяла мама, а к ним уже приближались другие мужчины с такими же ножами в руках, как тот, который только что оставил порез на ладони Уилла. Который лишил жизни его Элеонору Кемпен.

Невидяще она посмотрела на приближавшихся к ним мужчин и выкрикнула, обращаясь к кому-то из них… а может, и ко всем ним:

– Беги!

Будто они нуждались в предупреждении. Будто опасность исходила от Уилла…

Саркеан…

Он хотел всё отрицать, но теперь знал правду.