И тогда мы скоро полетим на Марс, если только нам это будет нужно (СИ)

От поддерживающей со мной связь моей тёти Павловой Надежды Викентьевны я получил распечатку Вашего предложения в Интернете о публикации моей Книги "...на Марс,.." представляемым Вами ХХХХХХХХХХ Издательским ДомомYYYYYYYYYY. Да, я заинтересован в публикации моей Книги. Сейчас я продолжаю находиться в Дружносельской психиатрической больнице, расположенной по адресу: 188330, Россия, Ленинградская область, Гатчинский район, п/о Сиверский, ДПБ, 1 отделение. Вы можете писать на этот адрес в ближайшие месяцы. Но вступить с Вами в серьёзную переписку, то есть с обсуждением условий публикации моей Книги, я не могу, пока не выйду из психбольницы на свободу, так как в психбольнице отсутствует тайна переписки. Так же и на свидании со мной моя тётя не сможет передать мне от Вас никакой конфиденциальной информации, ни устной, ни письменной. И я ей. Таковы здесь порядки, так что придётся Вам подождать какое-то время. Возможно, что меньше года. И на свидание со мной Вас не пустят. Да оно, впрочем, и не нужно, коли не будет на нём конфиденциальности.

Книгу мою можно и нужно дополнить, ведь жизнь не стоит на месте. Кроме того, существуют некоторые моменты, сознательно мной неосвящённые в прочитанной Вами редакции моей Книги по разным причинам. Так что, я смогу дополнить свою Книгу только оказавшись на свободе. И лучше всего als duldig in Deutschland, так как в России нужной мне меры свободы не существует, и я боюсь новых репрессий. Я ведь и так уже в полном смысле этого слова диссидент: как в былые советские времена мыслящих людей за убеждения сажали в психушки, так и меня в новое для России время. Только за моё желание возродить в России абсолютную монархию и воцариться самому!...

Считаю правильным не скрывать от Вас, что в издании моей Книги "...на Марс,.." заинтересованы кроме Вас и третьи лица, как российские, так и иностранные, в том числе японские.

Я бы с удовольствием написал Вам письмо по-немецки, но догадываюсь, что его бы не пропустила больничная цензура. Приведу лишь пословицу, сочинённую мной сначала на немецком языке, иллюстрирующую моё восприятие моего окружения в психбольнице. Es ist zu schwer, einer Kartoffel heil zu bleiben, wenn alle andere Kartoffeln um die herum faul sind. Очень трудно картофелине остаться невредимой, если все другие картофелины вокруг неё гнилые...

Надеюсь на Ваше понимание меня и моей ситуации.

7 августа 2012 года

Павлов Алексей

Следует вспомнить, что когда я набирал текст этого письма на своём нетбуке, за моей спиной встал и стал читать его санитар, а прочитав, он сказал мне:

- Ты что? С ума сошёл? Разве можно писать такое?

Как будто я написал что-то запрещённое или какую-нибудь выдал тайну! Но пока я ещё верил заведующей отделением Алле Петровне, которой предстояло читать это письмо перед его отправкой. Я верил ей! Что она порядочный врач, порядочная женщина, что просто она не главная в больнице, и поэтому отказала мне во всех моих вариантах связи с издателями и околоиздательскими лицами. Я верил ей и надеялся, что на написанное таким вот образом письмо я получу хоть какой-нибудь, да ответ...

Продолжение данной темы чуть позже. А пока:

Трусы