И тогда мы скоро полетим на Марс, если только нам это будет нужно (СИ)

Написав свои истории с участием заведующей 1-ым отделением Аллы Петровны на нетбуке, я боюсь теперь показывать продолжение своей Книги медперсоналу, и смогу передать его на волю, только когда я выпишусь из Дружносельской больницы в интернат или хотя бы с 7-го отделения, где я всё-таки оказался, вместо выписки в октябре 2012 года. А написал я эти истории, чтобы мой читатель понял, какие здесь врачи, которым доверены судьбы пациентов, ведь именно такие аллы петровны решают, всё ли в порядке у меня в голове. Разве можно таких алл петровн допускать до работы с людьми, тем более с теми, у кого с головой что-то не так. Но я-то почему должен страдать?

Снова о письме в немецкое издательство

В начале сентября 2012 года заведующая 1-ым отделением Алла Петровна Чахоткина была в отпуске, и её замещала врач отделения Зоя Серафимовна, фамилию которой я не помню, тем более что она и не представлялась дуракам по фамилии. Не буду передавать истории с ней, но поверь, мой читатель, что она по-злому тупила не меньше Аллы Петровны. Я поведаю лишь продолжение истории с письмом в немецкое издательство. В середине сентября я понял, что ответа на моё первое письмо в Германию, в издательство, мне больше не стоит ждать. Я подумал, что оно не дошло до адресата. Или его Алла Петровна не отправила, или оно затерялось на почте, или в дороге. А поскольку я его печатал на нетбуке, то у меня осталась его копия. Её я решил отправить 17 сентября, отдав накануне вечером медперсоналу. А на следующий день мне медсестра сообщает, что на завтра назначен сбор у меня анализов. А анализы обычно берут при переводе на другое отделение. Я сразу связал мой предстоящий перевод с отданным персоналу накануне вечером моим письмом в немецкое издательство. Я понял, что мой предстоящий перевод - это кара за моё письмо и ни как иначе. Спросить что-либо у врача Зои Серафимовны было нельзя, ибо врачи по больничному отделению ходят редко, отгородившись от пациентов закрытой на замок дверью. И чтобы проникнуть за эту дверь к врачам, необходимо сначала рассказать медперсоналу (медсёстрам, медбрату или санитарам) свой вопрос, который я хочу задать врачам, то есть Алле Петровне или Зое Серафимовне. Поэтому я даже и не пытался проникнуть к Зое Серафимовне. Ну что я её спрошу? Зачем вы меня переводите? Или, за что вы меня переводите? Ясное дело, что она мне правды не скажет. Да и не обязаны врачи говорить всей правды дуракам-пациентам. В общем, я сразу связал свой перевод со своим письмом, которое я на этот раз дополнил рукописной допиской, что сомневаюсь, что оно дошло до немцев в августе. Когда через несколько дней мне всё-таки попалась Зоя Серафимовна на отделении, я её спросил, нет ли возможности мне остаться на 1-ом отделении, чего я хотел, имея в виду и комиссию у меня в октябре, и вспомнив про свой письменный стол с двадцатью книгами по немецкому языку.

Зоя Серафимовна ответила мне неконкретно, оставив мне надежду, что всё-таки мой перевод может и не состояться, и тут же мне начала демагогически врать:

- Может приехать инспекция, и они спросят, почему больной, который выписан на общий режим, остаётся на отделении специализированного типа у нас. Это ведь нарушение твоих прав! И вообще, ожидается большое количество новых больных. Куда мне их класть?

Возразить я ей не мог, да она и не хотела меня слушать. А я бы ей высказал, что я нахожусь на 1-ом отделении по своему желанию на основании своего заявления, что мне здесь хорошо. Что это же жестоко, переводить пациента незадолго до выписной комиссии в октябре. Да и где и когда это видано, чтобы больные поступали на отделение пачками? Ведь на отделении полно свободных кроватей! Но уличить себя во лжи Зоя Серафимовна не дала, продефилировав мимо меня по коридору дальше. Вот что мне тогда подумалось. Мой перевод на другое отделение уже предрешён, и возможно, имея в виду, что я не обычный пациент, а способный в будущем во всеуслышание высказаться критически по отношению к врачам и всему персоналу 1-го отделения, то Зоя Серафимовна очень даже вероятно не решилась самостоятельно от меня избавиться, а сделала это после консультации по телефону с находящейся в отпуске Аллой Петровной. А может быть, она приняла решение самостоятельно, решив, избавляясь от меня, выслужиться перед Аллой Петровной, типа, не она (Зоя Серафимовна) чего-то мне с выпиской обещала или намекала на выписку в октябре).

Меня перевели на общее отделение ╧9 25 сентября.

9-ое отделение

Сразу по моём переводе меня в кабинет к себе пригласил врач, исполняющий обязанности заведующего отделением. Как его зовут, я сейчас забыл. Для краткости буду называть его ИО. Он попросил меня кратко рассказать о себе, что хочу, до его ознакомления с моим делом. Я первым делом предъявил ему 3 листа с распечаткой Интернет-переписки по поводу издания своей Книги. Типа это мои рекомендации, какие есть. Выслушав меня, иногда задавая вопросы, он сказал:

- Сейчас я буду знакомиться с твоим делом, после чего тебя ещё раз вызову и выслушаю твои просьбы ко мне, если такие у тебя имеются.