И целой вселенной мало!

У нашего кара были достаточно большие иллюминаторы, что бы я могла рассмотреть все в подробностях. И судя по окрашенному в кровь стальному кулаку, можно сделать вывод о печальной участи пилота впечатанного в стену МД.

— Что-то Ганзо разошелся, — нахмурилась шерга, стоящая рядом.

Увлеченная картиной боя, я даже не заметила как она подошла. Не хорошо. Расслабилась.

— Ганзо? — переспросила я, до сих пор сомневаясь в личности победившего пилота.

— А кто еще? — недоумевает Мэла. — Лично я знаю только одного наемника, способного захватить вражеский Доспех, вдобавок еще и управлять им с таким изяществом.

Логично.

Но Ганзо не остановился, он словно заведенный, бил и бил противника, который уже давно напоминал помятую консервную банку. Такие часто показывают в музеях, как пример примитивного способа хранения пищи.

Прервал его другой МД, напавший со спины. Доспеху Ганзо оторвало руку, но столь досадная неприятность его не остановила. Разворот, и целая рука летит в грудину противника. Но и там видно сидел не простой юзер, маневр наемника провалился. Всего два шага, и Ганзо был блокирован. Удар. На мгновение я забываю как дышать. Скрежет метала о метал, искры и явные повреждения на Доспехе хорога. Тягостный миг обездвиженного МД наемника, и вдруг что-то неуловимо меняется.

— Вот Кхар! — ругнулась рядом Мэла.

— М? — чуть поворачиваю голову в ее сторону, не отрывы взгляда от иллюминатора.

— Похоже Ганзо по голове съездили, — печально замечает она.

— И что? — рассеянно интересуюсь, наблюдая, как доспех хорога каким-то невероятным образом изворачивается и одной рукой начинает рвать противника.

Странное это зрелище. Нет, я не была поражена, скорее удивлена. До этого момента, я искренне полагала, что на подобное способна только одна раса.

Тем временем наемник продолжал методично отрывать по кусочку от врага, абсолютно не обращая внимания на обстрел со стороны оставшихся в живых солдат.

— А то что, Ганзо ударить по голове все равно, что изощренно покончить жизнь самоубийством, прихватив все живое рядом, — поморщилась она. — Он же хорог, а у тех сама знаешь, с переключением режимов не все в порядке.

— Вообще-то нет, — растерянно смотрю на нее.

Бросив на меня долгий взгляд, Мэла все же ответила:

— Некоторые хороги не способны контролировать свой эмоциональный и психический фон. Из-за этого они впадают в состояние, именуемое берсерк. Ни боли, ни страха, ни жалости. Только установка — убивать. С Ганзо могут справиться только Лай, Рим, и Змей. Об этом же вся академия знает! — смотрит она недоверчиво.

— А я вот не знаю! — обиженно отворачиваюсь к иллюминатору.

Ганзо уже покинул истерзанный Доспех, и методично убивал людей.

— Птичка, открывай шлюз, — неожиданно последовал приказ от ведущего их коммуникатора. — Мы под вами.

Я подчинилась.

— А как же Ганзо? — спрашиваю, не отрываясь от дела.

— Как, как, — слышу ворчание Змея за спиной. Уже пришли. — В прошлый раз он мне руку сломал. Так что, либо ждем, пока сам не успокоится.

— Либо пытаемся слегка подстрелить, — выдает Лай. И этот здесь.

— Либо ты его аккуратненько сбиваешь каром, — смотрит на меня в надежде Рим.

Позади них стоял бледный и измученный Шин-Рен. Да и сами парни выглядели не лучше. Потные, пыльные, с пятнами человеческой крови на одежде, они выглядели крайне злыми.

— В смысле сбить? — не поняла я.

— В прямом, — смотрит на меня Рим серьезно. — Ты ведь можешь — я видел однажды. А с Ганзо теперь никто не справиться. Нам еще жизнь дорога. И времени в обрез.

Я вновь посмотрела туда, где хорог яростно убивает людей. А вот и капитан. Этот оказался достойным противником. Жаль продержался не долго.

— Птичка давай быстрее, а то люди сейчас кончатся! — нервно клацнул деформированной челюстью Лай.

— Поверь, Ина, так лучше, — поддержала их Мэла. Она уже давно избавилась от тела девочки, положив ее в кресло. — Мы без него не улетим, но и соваться к нему чистое безумие.

— Да вы шутите, — Шин не был столь доверчив.

— Оттягиваем неизбежность, — поморщился Рим.

— Не может быть Ганзо настолько не вменяемым, — отказывалась верить я. — Это же Ганзо! Наш всегда спокойный и флегматичный Гназо!

На меня посмотрели с жалостью.