Читаем И целой жизни не жаль (СИ) полностью

Первой поприветствовать их подошла триала Лисьена, давняя подруга и соседка Геллы, которая когда-то давно, только появившись в свете, заявила супругам, что хочет родить для них ребенка - для однополых пар обычная практика, когда женщина становится скорее подругой, нежели женой, воспитывает ребенка и не вмешивается в уклад семьи, естественно, получив за это приличное содержание. Миран тогда только презрительно скривился, подозревая, что расчетливая юная триала через удачно поднявшегося друга захотела устроить и себе получше жизнь. Однако сейчас он понял, что виной всему была обычная безответная любовь. Несмотря на то, что семья теперь носила такой же титул, как и у нее, первой же фразой после взаимного приветствия стало напоминание о том, что предложение осталось в силе, при этом говорила спокойно, с достоинством, но смотрела на Геллу так, будто не могла наглядеться, непроизвольно ломая свою же игру, выдавая чувства. Девушка давно позврослела, но ни с кем так и не связала свою судьбу - она терпеливо ждала. Миран готов был признать свою ошибку и подумал, что, возможно, стоило дать ей шанс. Да и Дареду, у которого при появлении уверенной в себе женщины автоматически включился режим дамского угодника, пускай это был ни к чему не обязывающий флирт, она понравилась. Миран отвернулся, давая им спокойно поговорить, и снова уставился на проекцию. Жаль, что родители опять уехали за границу - мог бы подойти поздороваться.

К скучавшему за своим столиком генералу Гальяну, в обществе которого Мирану в свое время довелось прослужить все три года своей службы и с которым он хорошо сдружился, подошел слуга, прошептал на ухо несколько слов, и генерал сразу же оживился - поднялся, оглядел зал и двинулся быстрым шагом в сторону входа. Миран вздрогнул - он как раз в этот момент подумал, что новость об их появлении должна была достигнуть другого конца приемной. Чтоб уж точно знать наверняка, Миран поднялся с дивана и развернулся лицом туда. И встретился с прямым взглядом целеустремленно движущегося к нему человека. Ладони вспотели - ему показалось, что именно сейчас он не готов к разговору, не готов оправдываться перед другом за… за все. Внимание отвлекла триала Лисьена, которая отправилась за свой столик.

- Добрый вечер, господа, - поприветствовал подошедший хозяев стола, а бывший архан вдруг разозлился на себя - почему он себе места не находит, когда все вокруг так спокойны? - Миран, Ангелло… - и выжидательно уставился на незнакомца, о котором тайной службе ничего, кроме имени и факта поступления в академию, не удалось собрать, что казалось очень и очень странным.

- Даред, - кивнул ему бывший королевский ловчий, который уже узнал, что в Империи не принято называть человека по фамилии, так говорят только о роде или о доме.

Генерал, представившись в свою очередь, подумал, что новое знакомство обещает быть интересным - редко когда одного из самых влиятельных людей Империи могли так удивить, обращаясь к нему как к ровне, без всякого внутреннего трепета или откровенного подхалимства, при этом находясь едва ли не в самом низу пирамиды титулов. Пока что наиболее правдоподобным казалось предположение о высокопоставленном заезжем шпионе. На самом деле спокойствие Дареда объяснялось тем, что ему, по большому счету, было все равно, кто тут кем командует - он переходить дорогу никому не собирался, а если и случится что плохое, в крайнем случае можно было забрать мужей к себе на Ланию.

Гальян жестом предложил семье Данале прогуляться вместе с ним по залу. Продвигаясь в сторону императорской зоны, генерал поинтересовался у Мирана обыденно, будто не было этих долгих лет разлуки:

- Дорогой мой друг, мне бы следовало на Вас обидеться, - содержание разговора и тон никак не хотели увязываться вместе в голове Мирана, которого вроде и отчитывали, но как-то… несерьезно. - Почему не мне выпала честь поздороваться с Вами первым?

Миран после небольшой паузы, когда он осмысливал фразу, переводил дух и настраивался на шутливо-ироничный лад, произнес в ответ с той же самой улыбкой, что приклеилась на его лицо в самом начале вечера:

- Наверное, потому что это никакая не честь вовсе, - пожал плечами и зачем-то поспешил уточнить - наверное, чтобы уж точно избежать недомолвок и конфузов: - Я же теперь триал, а не архан.

Миран говорил то, что думал. Даже он сам когда-то, когда не был еще знаком с Геллой, считал триалов и иже с ними чем-то вроде массовки при дворе, они представлялись ему беднягами-статистами, которых загоняют в оперу на концерт залетной дивы, чтобы та не расстроилась, увидев пустые места - император активно налаживал культурные связи между странами, не гнушавшись и такого рода невинной лестью. А вот поди ж ты, Миран сам теперь стал массовкой - и ничего, живой.

Перейти на страницу:

Похожие книги