И ты познаешь любовь

– Постараюсь, насколько это возможно, объяснить, – Генрих подошел к окну и провел рукой по стеклу. – В моем доме живет русская девушка. Ее зовут Ольга. Эта девушка мне очень дорога, очень… – голос Генриха стал хриплым от усилия, которое он делал над собой, чтобы казаться спокойным.

Эдит смотрела на Генриха, и мало-помалу его волнение передавалось ей. Несколько минут оба молчали.

– Но есть одна сложность, – вскоре продолжил Генрих. – Девушка не говорит по-немецки, а я, естественно, по-русски…

– И вы хотите, чтобы я… – в радостном возбуждении воскликнула Эдит.

– Да, я хочу, чтобы ты познакомилась с Ольгой и обучила ее немецкому языку.

– Я согласна… – слишком поспешно произнесла девушка и грациозно вскинула головку.

– А теперь самое главное. Ольга не должна знать, что ты действуешь по моей просьбе. Все должно выглядеть естественно и непринужденно. Каждое утро Ольга прогуливается по саду. Найди предлог привлечь ее внимание и познакомься с ней. Стань ей подругой, ангелом-хранителем. Каждую среду ты будешь докладывать мне о проделанной работе.

– Следовательно, моя работа будет заключаться в том, чтобы обучать девушку немецкому языку?

– И не только в этом, – задумчиво произнес Генрих и как-то странно посмотрел на Витхайт. Его голос потерял суровый тон и принял умоляющий. – Не только.

III

Дом был великолепен. Двухэтажный, из розового кирпича с белыми колоннами, оконными наличниками на фронтоне, он возвышался посередине двух акров живописной местности и соединял в своем архитектурном решении все лучшее, что было накоплено в мировой архитектуре начиная с XVIII века. К дому вела извилистая тропа, окруженная дикорастущими лиственными деревьями, между которыми расположились аккуратно разложенные, поросшие мхом и травой большие камни. Из камней выложена и тропа, ведущая к арочному парадному входу.

На первом этаже дома вдоль длинного прямого коридора слева и справа были расположены комнаты. Несколько из них отведено под обширную библиотеку. Книг было великое множество – от энциклопедических томов Вальтера и Руссо до книг греческих и латинских авторов. За библиотекой – ряд жилых комнат, ванная и особо устроенный огромный бассейн. Самая большая комната – овальная столовая с пятью окнами, выходящими в сад. За столовой, где благодаря белым стенам и массе света всегда нарядно и красиво, расположена бильярдная, а за ней – гостиная с красной мебелью и зеленовато-фисташковыми обоями. Широкая, покрытая мягким ковром лестница, вся уставленная цветами, вела на второй этаж, который был полностью отдан под покои. Каждая из четырех спальных комнат имеет свой неповторимый интерьер, но теплые оранжевые и бежевые тона присутствуют везде: на мебели, фрамугах и дверях.

Комната Ольги, обставленная богато и с большим вкусом, напоминала спальню фаворитки французского короля Людовика XV, мадам Помпадур: широкая кровать, застланная белым атласным покрывалом, по которому разбросаны розы, вышитые бледно-розовыми шелковыми и золотыми нитями, большой платяной шкаф, трюмо с овальным зеркалом, маленький столик и несколько стульев. Мебель – белого цвета с позолотой. Дизайнер, который оформлял интерьер комнаты, предложил господину Дитриху несколько вариантов, учитывающих стиль и моду сороковых годов XX века, но Генрих отверг их и предложил свой, более изысканный и романтичный. Он хотел, чтобы спальня была самой красивой и уютной комнатой в доме и понравилась Ольге. Однако ни изысканно обставленная спальня, ни великолепный дом с садом не поразили воображение девушки. Она взирала на всю эту роскошь и богатство с полным равнодушием. Ольга смутно помнила, что было с ней после того, как она в замке убила американского офицера. События почему-то целиком выпали из ее памяти. Но зато она хорошо помнила тот момент, когда, проснувшись однажды утром, поняла, что находится не в замке. Прекрасно обставленная комната была ей совсем незнакома. Потом появился маленький щуплый старик. Он разговаривал с ней по-немецки – тихо, словно боялся, что кто-то услышит его, но Ольга ни слова не понимала, хотя нет… несколько слов она все-таки поняла. Старик, обращаясь к ней, все время называл ее милой девочкой.

«Где я? Что со мной произошло? Прошу вас, объясните мне», – хотела выкрикнуть Ольга старику, но в горле точно ком застрял.

Ольга попыталась глубоко вздохнуть, но боль в сердце парализовала ее, и она погрузилась в черную пустоту. Это состояние длилось бесконечно долго. Ольга то приходила в себя, то вновь погружалась в полузабытье. Иногда, как сквозь темную пелену, она видела перед собой немецкого офицера. Правда, тогда ей казалось, что это всего лишь сон. Офицер сменил немецкую форму на гражданский костюм, сидевший на нем безукоризненно, был чисто выбрит и… Нет, это просто невероятно, но его глаза не были похожи на те ледяные глаза, которые пугали ее жестоким бесчеловечным взором. В них была умоляющая нежность. Взгляд немца стал ясным, открытым и проникал в самую душу.