И тысячу лет спустя. Книга 1

Александр не был мыслителем. Скорее, исполнителем. Он не умел вести беседы, философствовать и не верил в то, что душа есть и что она умеет болеть. Он никогда не задавался вопросом, почему возникла проблема. Он просто решал ее и пытался сделать это с наименьшими потерями.

Но только не сегодня. Не двадцать седьмого марта две тысячи двадцатого года.

– Ладно, неинтересно, – Аристов махнул рукой и, опершись подбородком на руку, уставился куда-то на стену за спиной коллеги. – Мне надо знать все о пропавшей. Где она была, что делала весь последний месяц, с кем встречалась…

– Почему так сразу? – хмыкнул коллега.

Аристов медленно перевел взгляд на мужчину, сфокусировался на нем, несколько раз хлопнул ресницами, будто думая, какой ответ выдать, чтобы его напарник перестал задавать лишние вопросы.

– Меньше знаешь – крепче спишь! – отшутился опер и встал с кресла.

– Вот совсем не так, Марк Алексеевич! – простонал с обидой толстячок. – Чем больше не знаешь – тем меньше спишь и больше додумываешь!

– У тебя тут… – опер улыбнулся и ткнул пальцем себе в подбородок, – творог… от слойки. Все, я ушел спать.

В ту ночь Марк вовсе не спал. Он все думал и думал: «Она или не она? Она или не она?..»

Александр неторопливо вернулся в туристический деревенский домик, в котором они были с женой последние два дня. На кровати до сих пор лежало нетронутое смятое одеяло, пахнущее ее духами, и открытый ноутбук. Чашка недопитого кофе стояла на столе. Они так и не позавтракали с утра: Александр торопился по своим делам, по которым они и приехали в Старую Ладогу. Он осторожно нажал на клавишу, и на экране засиял лист документа, испещренный строками.

Александр по привычке насыпал в миску собачий корм и позвал Бруни. Никто не пришел, хотя на мгновение он даже зажмурил глаза: вдруг это все сон? вдруг чудеса существуют? вдруг она сейчас откроет дверь? Вся замерзшая, заплаканная, что потеряла дорогу домой, и бросится на шею, а Бруни будет лезть на руки виляя хвостом. Он открыл глаза, комната оставалась по-прежнему предательски пустой и тихой. Тогда он забрался на кровать, поставил ноутбук на колени и долго изучал текст, никак не решаясь начать читать.

На самом деле Александр никогда прежде не читал ее работ. Он часто слушал ее рассказы, идеи и монологи и потому знал, о чем пишет жена, но не знал того, как она пишет.

«Я обязательно посмотрел бы такой сериал», – это была его дежурная фраза, и ему казалось, что она работала.

«Я не читаю не потому, что считаю, что ты плохо пишешь… Я просто вообще не читаю. Я не люблю книги, а не… не тебя! Вот!» – а эта фраза была второй.

«Зачем ты просишь у меня совета, а потом обижаешься?.. Я же не литературный критик», – и третьей.

Таких фраз было много. Теперь, перебирая их в голове, он ненавидел себя. Он ненавидел себя еще больше, когда не смог остановиться читать. Ему хотелось, чтобы Мирослава видела его сейчас и гордилась им. Он с трудом мог поверить в то, что читал, в то, что вообще было возможно так описывать и изящно сформулировать. Слова звучали как мелодия. Звучали так, будто каждая фраза была подобрана к другой с особой тщательностью. Словно клавиши под ее руками были клавишами фортепиано, а не клавиатуры.

Он стал читать вслух. Он читал потеряв счет времени. Правда, к рассвету уже утомился. Он познакомился с жадными и жестокими викингами, со славянскими девушками, язычниками и их обычаями. Он побывал в холодных морях и древнерусских городах. Он видел князей и рабов. Он видел богов. Он видел ее. В каждой строке, в каждом слове он ловил себя на мысли, что слышит и чувствует ее. Мирославу.

Александр познакомился с Ним. С тем самым идеальным, несуществующим мужчиной, которого каждая писательница, дав волю желаниям и фантазиям, оживляет в своих романах, чтобы отчаянно любить, пока под боком храпит неидеальный, но существующий муж.

Что ж, его звали Райан. Чистокровный ирландец с копной огненных кудрявых волос, жгучими зелеными глазами и веснушками, рассыпанными по всему лицу.

– Так похож на тебя, – отметил вслух Александр.

28 марта 2020

Всю субботу (а Мирослава пропала в пятницу) Александр не выходил из домика и не переставал читать, пока в дверь не постучали. Он в панике выскочил наружу не одевшись. На улице стоял холодный мартовский вечер.

– А, это вы…

Не скрывая недовольства, Александр взглянул на молодого следователя, а затем пригласил его в домик.

– Спасибо, – Марк протянул руку. – Вы не отвечали на мои звонки весь день. Я рад, что вы остались здесь.

– Простите, я… – Александр покашлял и растерялся. – Я немного выпал из жизни.

Марк осмотрел домик. Тут была одна комната, в которой стояла просторная деревянная кровать, старый почерневший от сажи камин, обеденный стол с облупившейся от времени краской и переносной гудящий холодильник.