И уйти в закат

Боли я не чувствовала. То ли потому, что дело было во сне, а то ли потому, что после всех этих экзекуций в руке уже и вовсе нервных окончаний не осталось.

— Ай, — ровным голосом сказала я. — Ай, как же больно.

Он остановился.

— Твоя сила основана на страхе, — сказала я. — А я тебя не боюсь.

— Когда-то ты меня боялась, девочка Бобби.

Я попыталась пожать плечами, но распоряжаться своим телом в этом мире у меня все еще не особо получалось. Говорить я могла, видимо, эту возможность мне оставили, чтобы я могла орать, плакать и умолять, а вот возможность двигать конечностями у меня отобрали.

— Должно быть, я изменилась.

— Я найду твое уязвимое место, — пообещал он.

— Флаг тебе в руки, «катерпиллар» навстречу, — сказала я.

Он щелкнул уже обычными пальцами, и мы переместились в новую локацию.

Мы стояли посреди безжизненной пустыни, и выбеленные человеческие кости хрустели под его клоунскими башмаками. Должно быть, этим он хотел проиллюстрировать одну из ранее высказанных мыслей.

И хотя я уже не висела в воздухе, а стояла на земле… ну, в смысле, тоже на костях, пошевелиться мне все равно не удалось.

— Ты разграбил кладбище, Пенни? Знаешь, что по нашим законам полагается за вандализм?

— Это будущее твоего мира, — сказал он. — В будущем весь твой мир превратится в кладбище, и знаешь, кто будет в этом виноват?

— Ну, исходя из логики момента, вариантов может быть несколько, — сказала я. — Либо я, либо ты, либо мой гипотетический сын. О поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями?

— Почему ты не страшишься?

— Потому что ты пытаешься заставить меня почувствовать ответственность за то, что еще не произошло, и не факт, что вообще произойдет. Это просто нарисованная тобой картинка, Пенни, и я знаю ей цену. Это так не работает.

— А так? — он извлек из своих широких клоунских штанин засушенную голову Реджи. Голова была мумифицирована по методике каких-то индейцев, отчего стала меньше в размерах раза в полтора. Рот у Реджи был зашит грубой ниткой, глаза отсутствовали.

— Тоже мимо, — сказала я. — Я же знаю, что это ненастоящая.

— Откуда ты можешь это знать?

— Этому реликту уже годы, — сказала я. — А я видела Реджи всего пару дней назад.

— Многое в этом мире может случиться с человеком за пару дней, — сказал он.

— Вот именно.

Он снова щелкнул пальцами, и мы телепортировались в номер дешевого мотеля. Реджи лежал на залитой кровью кровати, а его грудная клетка была растерзана так, словно из нее Чужой вылез.

— Мне кажется, я начинаю понимать, почему твоей основной добычей были дети, — заметила я. — Такими инсталляциями только их и пугать.

— Может быть, это произойдет завтра, — сказал Пеннивайз. — Может быть, это произошло пару часов назад. А может быть, это происходит прямо сейчас.

— А может быть, ты просто пытаешься залезть мне в голову, — сказала я.

Он усмехнулся.

— Неудачная формулировка, — согласилась я. — Ты вроде как уже в нее залез. Теперь ты пытаешься углубиться.

— Как у меня получается?

— Так себе.

— Тогда почему ты вся в крови?

— Где? — я осмотрела себя и новых ран вроде бы не заметила. Даже из правой руки течь перестало.

— В том мире, который ты все еще считаешь реальным, — он снова улыбнулся своей акульей улыбкой. — Попробуешь проснуться до того, как истечешь кровью? Или ты уже готова остаться здесь навсегда?

— Вранье и блеф.

— Ложь и инсинуация, — хихикнул он. — Или нет?

Я закрыла глаза и попыталась проснуться, по мере сил и возможностей дергая руками и ногами. Открыла глаза, но перед ними снова был Пеннивайз.

— Не получается? — с притворным участием спросил он.

Пеннивайз сел на кровать рядом с трупом Реджи, прямо на пропитанные кровью простыни, и принялся играть с его волосами. Я задергалась еще сильнее и мне удалось пошевелить ногой.

Но проснуться не удалось.

— Может быть, я уже глубже, чем ты думаешь, — заметил Пеннивайз.

Отчаяние еще не охватило меня, но уже стояло где-то за углом с широкой плотоядной улыбкой. Похоже, что не мытьем, так катаньем Пеннивайзу все же удалось меня достать. Но даже если и так, то я проиграла всего лишь этот раунд, а сам матч еще далеко не закончен.

И я проснулась.

* * *

Старый пень наврал и не наврал одновременно.

Кровь определенно была, но все-таки не в таких количествах, чтобы я могла ею истечь до летальных последствий. Открылась рана на голове, а чертовы «вериги» ободрали кожу на ногах, пока я металась во сне. Может быть, кстати, это случилось уже после того, как он наврал мне о кровотечении, и я поранила себя сама, когда пыталась проснуться.

Не исключено, что я и головой о спинку кровати в тот же момент саданулась. Может быть, на это хренов манипулятор и рассчитывал. Просто меня напугал, а все остальное я сделала сама.

Как бы там ни было, мне требовалось умыться, воды из графина для этого бы точно не хватило, а ни туалета, ни ванной в моей комнате не было.

Санузел тут был общий, в конце коридора, как в общежитии. Собственно говоря, почему как? Это и было общежитие, только не для студентов колледжа, а для верующих в Джеремайю Питерса.