И уйти в закат

Может быть, действительно стоит родить этому самозванному божеству маленького Пеннивайзчика, отойти в сторону и наблюдать, как они станут жрать друг друга? Изощренная месть, которая может дорого мне обойтись.

А вдруг еще гормоны сделают свое черное дело, я проникнусь материнскими чувствами и буду болеть за этого маленького ублюдочного клоуна с неправильным прикусом? Типа, да, он чудовище, но это же мое чудовище, смотрите, как мило он обгрызает оторванную ногу этой неприятной жирной тетки…

Я доковыляла до общего туалета и до смерти перепугала девочку лет четырнадцати, которая сидела на подоконнике, курила электронную сигарету и листала видеоролики на экране своего телефона. Девочка была одета в веселенькую розовую пижаму с единорогами.

Все признаки тоталитарной секты налицо.

— Что с тобой, сестра? — бросилась она ко мне. — Тебе нужна помощь? Что случилось? Мне позвать кого-нибудь?

— Нет, — сказала я, прикладывая мокрое полотенце к своей многострадальной голове. — Все под контролем.

— Ой, — сказала она, только в этот момент заметил мои белые одежды. — Тебе же нельзя…

— Мне можно, — успокоила я ее. — Пророк освободил меня от всех обетов, а переодеться я просто не успела.

— От всех? — она посмотрела на мои ноги.

— Да. Это я сама решила оставить. Таким образом я умерщвляю свою плоть.

— Зачем?

Вот ведь зануда. Умерщвляю, значит, надо. Значит, захотелось мне так.

— До прихода сюда я была грешницей, — сказала я. — Может быть, даже великой грешницей.

— Блудницей? — заинтересовалась она.

— Не совсем, — хотя, учитывая некоторые мои специфические воспоминания, все может быть. — Тебя как зовут-то, прелестное дитя?

— Лиза. И я уже не ребенок, — заявила она и тут же спросила с детской бестактностью. — А что у тебя с рукой?

— Ее я уже умертвила, — сказала я.

— Я могу как-то помочь? — спросила она.

— Да. Ты не могла бы разорвать это полотенце на три части? А то одной рукой мне как-то… несподручно.

Два куска тряпки я подсунула под цепь на ногах, третью приложила к голове вместо мокрого полотенца, которое уже изрядно порозовело.

— А еще ты могла бы протереть пол, — сказала я Лизе. — А то я тут накапала.

— Конечно, сестра, — она метнулась в угол за шваброй и в два счета устранила все пятна, а потом прополоскала швабру под струей холодной воды.

Полицейских экспертов бы это не остановило, они бы все равно нашли следы крови, но я почему-то сомневалась, что тут в ближайшее время появится полиция. А если и появится, то явно не по поводу грязи в туалете.

Закончив с уборкой, Лиза уселась обратно на подоконник и открыла окно, через которое сразу же стал слышен гул работающих где-то вдали газовых генераторов, обеспечивающих общину энергией.

— Давно ты здесь? — спросила я.

— Да всего-то полчаса.

— Не, я про другое. Давно ты в сек… в общине?

— Почти четыре года.

— И как тебе здешние порядки?

— Да нормально, — сказала она. — Я уже привыкла. Еда вкусная, работа не тяжелая, в школе особо не напрягают… Мы все здесь вообще-то из-за мамы. Пророк ее исцелил.

Похоже, что в Техасе все-таки были не подставные пациенты. Да и фокус с сидром и водой в стакане, который я не выпускала из рук, меня впечатлил.

— А что с ней было?

— Красная волчанка, — сказала Лиза. — Это аутоиммунное.

— А почему вы решили остаться здесь?

— Сначала мы решили вернуться домой, — сказала Лиза. — Но потом маме снова стало хуже. А когда она здесь, с ней все нормально. Потому что Пророк и есть источник ее здоровья. Когда все это выяснилось, мы продали дом во Фриско и переехали сюда.

— А деньги от продажи дома?

— Большая часть ушла на оплату добровольного взноса на содержание общины, — сказала Лиза. — Но знаешь, я думаю, это того стоило.

— Наверняка, — сказала я.

— А тебя как зовут? — невпопад спросила она.

— Боб.

— Как мальчика. У меня есть знакомый Боб.

— Это распространенное имя, — сказала я.

Финансовая составляющая не стала для меня неожиданностью. Это стандартная штука для такого рода сект — отобрать у новообращенного все, что у него есть, обратить это в пользу общины, а точнее — ее лидера. Тут, скорее, удивительно, что на уплату добровольного взноса ушла только часть суммы от продажи наверняка довольно недешевого дома в Сан-Франциско, а что-то они все же оставили семье.

С другой стороны, оно того стоило. Бывают такие случаи, когда здоровье ни за какие деньги не купишь, и если Питерс ей действительно помог… в смысле, помогает…

— А ты как сюда попала, Боб?

Я не стала ей рассказывать про двух мордоворотов, которые привезли меня в багажнике против моей воли. Лиза бы мне все равно не поверила, а даже если бы поверила, то и что с того? Ничего, кроме раздрая, это знание в ее жизнь не принесет.

Многие знания — частые мигрени.

— Я тоже пришла сюда за помощью, — сказала я.

Но у пророка ничего не получилось.

— Почему у тебя кровь?

— Неудачно упала с кровати, — сказала я.

— Скоро тебе станет лучше. Утренняя проповедь тебя исцелит.

— Угу, — сказала я.