И улыбнется счастье…

«Не приведи Бог», — подумала Аська, торопливо таща Ксюню к дому.

Только закрыв двери, она отдышалась немного. Хотя знала уже, вряд ли ей удастся сегодня снова заснуть. А еще говорят, что сны не сбываются…

* * *

Она долго лежала, уставившись в одну точку на потолке, — вместо сна, как и предполагалось, пришли воспоминания о том, давнем, кошмаре.

«Нет, — запретила себе Ася. — Я не должна об этом думать… Завтра я его уже не увижу. Он уйдет… Переночует — и уйдет… Батюшка не раз сетовал, что бомжи эти как перекати-поле. Редко кто из них тут остается… Выпивки нет. Наркоты тоже. Так что они уходят… И Горец тоже уйдет».

Эти мысли немного успокоили ее — ненадолго, Аська словно заново переживала происходящее.

Как он вообще здесь оказался? Чтобы сюда добраться, надо пять часов ехать на автобусе из города, а потом еще идти пешком от поселка… Словно нарочно приехал, вздохнула она. Как сама Аська…

Она вспомнила, как первый раз приехала сюда. «Там святое место, — объясняла ей подружка. — Добираться сложно, надо сначала до поселка Семеново, а потом пешком — по лесу…»

Аська и поехала, плененная историей о церкви, растущей из-под земли. О месте, которое все почитают не хуже Дивеева или Троице-Сергиевой лавры…

Она приехала ночью. Остановиться ей было совершенно негде — да и зачем? Поселок оказался маленьким, без гостиницы, и никого тут Аська в ту пору не знала… Вот и пошла по темному лесу, удивляясь, что не боится. И в самом деле — лес был спокойнее, чем ночной город. Луна щедро освещала его своим белым светом, и очень скоро Аська вышла к небольшому поселению, огражденному изгородью. Два небольших дома-барака да полуразвалившаяся церковь…

Никаких чудес. Церковь из-под земли не росла, а наоборот — точно уходила туда. Аська от обиды села возле ограды прямо на землю и заплакала. Плакала она ровно столько, сколько ей было надо, чтобы вышли все ее слезы, а потом вытерла глаза, осмотрелась и только теперь заметила высокую темную фигуру неподалеку. Странно, но она нисколько не испугалась.

— Добрый вечер, — сказала она.

— Добрый, — согласился он с ней. — И вы поэтому плачете?

— Нет, — улыбнулась Аська. — Я так ждала чуда, а чуда не было…

— Вам это показалось. Чудо было, только вы его не заметили, — совершенно серьезно сказал ее странный и неожиданный собеседник. Теперь он подошел к ней, и Аська увидела перед собой ровесника — молодого человека с небольшой бородой и длинными волосами, собранными в хвостик на затылке.

— Разве такое возможно?

— Чудеса именно этим качеством и отличаются, — развел он руками. — Мы их не можем иногда заметить, потому что путаем Божии чудеса с дьявольскими… Это у дьявола все в фейерверках, а Бог дарит тихие чудеса, но до такой степени согревающие сердце, что помнится долго… И жизнь меняется у человека…

— А как же церковь, растущая из-под земли?

— Это дальше, — ответил он. — Вы не дошли до того места. Еще пару километров… А тут приют. Можете переночевать — и завтра продолжите путь. Вы ведь устали…

Она кивнула. И в самом деле, только теперь она поняла, как же она устала. И пошла за ним вслед, удивляясь: он же ее ровесник, так откуда, когда он успел почерпнуть столько мудрости и спокойствия?

Так она познакомилась с батюшкой. Отцом Алексеем…

Знала бы она тогда, что спустя год вернется сюда снова, чтобы остаться навсегда. Вернется, чтобы усыновить одного ребенка — и не сможет этого одного выбрать… Поэтому усыновит всех…

Она улыбнулась. Чудо тогда и в самом деле произошло. Незаметное чудо… Рядом с детьми Ася и сама вылечилась. Это ей казалось, что она их спасает, на самом деле они спасали ее. Маленькие и постарше, с болью в глазах и страхом в сердце, они так умели любить и быть благодарными, что поначалу Аська каждую ночь запиралась у себя в комнате и плакала. Она была готова возненавидеть мир — мир жил по непонятным законам взрослых людей, там правила жестокость, и Аське хотелось иногда, чтобы Страшный суд грянул немедленно и Бог от каждого из взрослых потребовал ответа. Ибо одни были виноваты в подлости, а другие — в равнодушии…

Они должны были ответить за все.

И снова ответ пришел через батюшку.

— Да не нам с тобой сроки устанавливать, — сказал он. — И не нам их судить… Они сами несчастны… Их жалеть нужно, не судить, Асенька… Сама ты словно ребенок.

— Почему вы называете их несчастными? — возмутилась Аська. А если и в самом деле — так поделом же! Она уже не помнила о своем унижении, о своей боли — да это вообще померкло перед детскими судьбами, искалеченными, изуродованными!

— Совершаемое зло, — устало ответил отец Алексей, — всегда болезненно в первую очередь для того, кто его совершает. Человек в тот момент этого не чувствует, понимание приходит позже…

Зло похоже на рак — так же незаметно разъедает тебя и так же болезненно становится последней стадии… Ася, когда ты видишь перед собой больного смертельной болезнью, ты ведь его жалеешь?

— Да…