И в горе, и в радости

— Они часто приходят, — поделилась она с Евгением Эдуардовичем. — Девочки, которым хочется шагнуть на сцену. Я благословляю их, что ж, — ведь они этого ждут. На самом деле я никому, никому из них не пожелала бы подобной судьбы.

Кленов подивился про себя — надо же, еще чем-то и недовольна! Интересно, кстати, сколько ей лет? Юстицкая выглядит, как настоящая звезда, — сияет ухоженная кожа и волосы, молодо блестят глаза, и все это озаряется нестерпимым искристым свечением голубых камушков — в ушах и на пальцах. И чем ей не нравится «подобная судьба»?

ГЛАВА 4

Кленов решил времени не терять и, спустившись в сырую пасть метрополитена, через четверть часа уже шел по Моховой — к красивому, красно-заплаканному зданию Академии театрального искусства. Перед входом он замедлил шаг, достал из бумажника фотографию Киры Морозовой, вгляделся. Пожалуй, слишком она бледная и худая, чтобы считаться красавицей… Но глаза, глаза! Да уж, такую надо бы взять в актрисы.

В холле было тихо и прохладно. Из стеклянной будочки не суровый охранник-бультерьер выглядывал — выглядывала хрупкая старушка, божий одуванчик в кружевном воротничке, в седеньких мелких кудряшках.

— Вы куда, молодой человек?

Кленов продемонстрировал одуванчику удостоверение и прошествовал на второй этаж, где и имел место быть деканат. Он без труда обнаружил доску объявлений — оформленную с шиком, но уже довольно обшарпанную. Список фамилий поступивших — счастливый мартиролог! Каменщикова, Монаков, Морозова… Итак, Кира действительно побывала здесь незадолго до своего исчезновения, да и раньше заглядывала. И ей удалось поступить! Надо же…

— Вам кого? — поинтересовалась маленькая изящная дама, похожая на какую-то тропическую птичку. Птичка выпорхнула из дверей деканата и смотрела на Кленова с птичьим интересом. Предъявленное Кленовым удостоверение явно шло вразрез с этим нежно-удивленным взглядом, но цель была достигнута. Птичка вспорхнула, защебетала и указала Евгению Эдуардовичу на двери, за которыми, по ее словам, помещался Великий и Ужасный, Заслуженный и Народный мастер курса — Сергей Иванович Злотников. Именно к нему на растерзание и поступила маменькина дочка Кира Морозова. И тут можно было бы за нее опасаться. Злотников, безусловно знакомый следователю по многочисленным ролям в кино, сначала специализировался на ролях отважных юнг и лихих гусаров, а после, постарев и располнев, начал играть благородных отцов — есть, кажется, такое театральное амплуа? В последнем нашумевшем российском блокбастере (есть и такие) Злотников сыграл предводителя всея российской мафии, убеленного искусственными сединами, умного, ироничного, всемогущего. Слуга царю, отец солдатам. По физиономии он истинный бабник, отметил про себя Кленов. Ни одной не пропустит.

— Как же, как же, — рокочущим, роскошным басом произнес Злотников. — Кира Морозова… Будет прок, полагаю. А что случилось? Она что-то натворила? Такая, знаете, эксцентричная особа, м-да…

«Масленые твои зенки», — подумал Кленов, мыслями своей матушки, очевидно. Но вслух сказал коротко и ясно:

— Да нет, ничего.

Пусть понимает как хочет. Будем надеяться, у Киры Морозовой не будет впоследствии неприятностей из-за этого визита. К началу занятий она, несомненно, явится в эту порядком захламленную, пахнущую пылью и потом комнату, и тогда — пожалуйте к родным пенатам!

Деметра и Зевс

— Ты должен мне помочь, — сказала Александра вместо приветствия.

— Во-первых, добрый день. — ответил Краснов. Как всегда — спокоен, корректен, сдержан. Кажется, ничто не может возмутить этого олимпийского спокойствия. Даже несанкционированное появление персоны нон-грата в его кабинете. В святая святых! Дубовые панели глушат звук, под ногами — мягкий, благородного синего топа ковер. Сам хозяин сидит за монументальным, похожим на надгробие письменным столом и пялится в лэптоп. Александре подумалось: «Интересно, сидел ли он за ним до моего шумного появления в приемной или уселся только теперь, чтобы продемонстрировать мне — я отвлекаю важного человека от важной работы! Я ворвалась в дом, я покусилась на частную жизнь, все, что я скажу, может быть использовано против меня! Да, так оно и будет. Он всегда был сильнее. Вряд ли мне когда-нибудь удастся загнать его в угол. Всякий раз после разговора с ним у меня оставалось странное ощущение — словно я пыталась поймать шилом шарик ртути. Красивый, переливающийся, серебряный шарик. Его глаза похожи на ртуть. Холодноватое, металлическое серое свечение. Это — глаза моей дочери. Она унаследовала их от него».

— Добрый день.

В который раз Александра сдалась и приняла его правила игры.

— Не желаешь присесть?

Села. Очень удобное, совершенно неудобное для Александры кресло. Оно слишком мягкое, и, чтобы встать с него, ей понадобятся некоторые усилия. Оно слишком уютное, и в ее бедной голове, измученной бессонными ночами, сразу началось легкое кружение и покачивание.

— Чай, кофе? Сок? Может быть, выпьешь чуть-чуть? Я вижу, ты расстроена.

— Кофе. С коньяком.