И в шутку, и всерьез (былое и думы)

Рассказывая о Капустином Яре, не могу не выделить еще одного выдающегося высокопрофессионального испытателя Ложкина Сергея Романовича, который является испытателем-долгожителем с тех давних времен и до наших дней. Он испытывал все изделия, выполненные под моим руководством: РЛС «Небо» – 1981 г., РЛС «Небо-У» – 1991 г., РЛС «Небо-М» – 2010-2011 гг. и их модификации также. Спасибо тебе, дорогой Сергей Романович!

Хочется также рассказать, что наше пребывание в Капустином Яре вспоминается не только работой. Мы играли в волейбол «на вылет». На 30-ой площадке, где мы жили, было 6 волейбольных площадок. Наша команда – это заместители главного конструктора Калинцев А. И. и Марескин В. М., Аратский Б. В., Забудько Н. П. и Москаленко В. В. (наиболее сильный игрок команды, хотя и небольшого роста, но очень прыгучий). Мне повезло, подо мной стоял Забудько Н. П. Его пас был идеальный, сравнимый разве что с пасом моей жены Ляли – доцента радиофака ГГУ (она окончила спортивную карьеру капитаном сборной города Горького). Впоследствии в составе команды играл молодой специалист Грачев О. Д. – блестящий нападающий и защитник. По-моему, равных ему в команде не было.

Отдельно также расскажу о выпивках. Они официально были запрещены на территории полигона. Тем не менее, канистры со спиртом регулярно доставлялись на полигон через прорехи в заборах. По субботам-воскресеньям каждому разработчику «наливали». На другой день я, как правило, бывал в милиции – защищал и «отмывал» наиболее «преуспевших» в этом деле. С милицией я подружился.

У меня вечером бывало довольно много посетителей по личным вопросам, в основном приезд-отъезд. Я повесил на двери нашего домика объявление: «Главный конструктор принимает с 18:00 до 20:00». На это разработчики ответили, что и они хотели бы «принимать» в это время в моей компании.

По вечерам было массовое гуляние с посещением кинотеатра или просто прогулки, как у нас на Большой Покровской. Разодетые «куколки» из разных городов СССР были так хороши! Конечно, были и любовные похождения у наших ребят.

Далее мне повезло: возникло Решение ВПК СМ о разработке следующей модификации изделия – «Небо-У». Нам удалось устранить все недостатки РЛС «Небо». РЛС «Небо-У» – цифровая ФАР. Однако и она обладала недостатком по сравнению с «Небом». У нее было два яруса растяжек и сложная кинематика подъёма. В 2016 году совместно с заводом «НИТЕЛ» была выполнена модернизация РЛС «Небо» – «Небо-Т». Были устранены все указанные выше недостатки и кардинально переделана антенно-фидерная система. Введена самая современная элементная база, когерентное накопление и прочее. По своим ТТХ эта станция превзошла все многочисленные модификации РЛС «Небо». При этом конструкция антенны была сохранена – один ярус оттяжек. В настоящее время на завод «НИТЕЛ» поступают старые РЛС «Небо». Каркас антенн сохраняется, все остальное – новое. Станция оказалась очень востребованной. Завод уже выпустил 12 изделий и выпуск продолжается.

Разработка РЛС «Небо-У» проходила в институте в чрезвычайно тяжёлой обстановке. Проскурин работу пытался закрыть. А я, пользуясь авторитетом у заказчика, этому препятствовал и так далее. Меня, как главного конструктора, снимали, потом по решению райкома партии восстанавливали. Я заболел – полное нервное истощение. Расскажу об этом отдельно.

В 1991 году снова Капустин Яр. Снова прибываем с недоработанной РЛС. Но теперь нас уважают, предоставляют время. Испытания проходят благополучно. Однако это было чрезвычайно тяжелое время. Стремительно падал рубль. Жизнь непомерно (в десятки раз) вздорожала. Однако, в отличие от других предприятий, нам не повысили ни командировочных, ни зарплат. Жить стало просто не на что. Коллектив разработчиков покинул Капустин Яр. А я остался с Калинцевым А. И. Приехали представители администрации института с совершенно необоснованным предложением снять меня за то, что я отпустил разработчиков. Однако, руководство Капустина Яра категорически не поддержало это предложение, пусть Зачепицкий закончит испытания, тем более, что они приближались к успешному концу.

Этот одиннадцатилетний (1981-1992 гг.) период работы с Проскуриным был для меня, образно говоря, подобием «татаро-монгольского ига». Прав Г. К. Киселев, который сказал про меня: «Путь главного конструктора не усыпан розами».

В итоге станцию приняли на вооружение. Но вот производство РЛС организуется непосредственно в институте, а не как обычно, на «НИТЕЛ(е)». Институту надо было выживать, и во многом он выжил и поднялся благодаря этой работе. Дело в том, что в начале 90-х годов госзаказ сократился до мизерной величины. И тут возникает новое изделие, осмелюсь подумать, одно на весь Главкомат. Институту открывают Госзаказ на производство «Небо-У». Надо сказать, что может быть этого бы и не произошло, если бы не энергия нового директора института – Москаленко Валерия Васильевича. Мы с ним буквально «оседлали» Москву с нашими идеями и инициативами.