И в сумерках придёт рассвет

– Знала, – тихо ответила Лаяна, сжимая холодную руку Элирана. – Я видела его гибель. Оттого сегодня на заре и прощалась с ним так долго и слёзно.

– Почему же ты не остановила его? – с горечью спросил Эктавиан.

Лаяна подняла на него удивлённый взор, пронизанный скорбью.

– Разве мой господин  оставил бы свой народ ради спасения своей жизни?  Он знал, что идёт на смерть. Теперь оставь меня с ним! Иди, Эктавиан, Великий князь! Иди и веди свой народ к победе!

С тяжёлым сердцем покинул Эктавиан шатёр для раненых, и в спину ему долетел древний, как песня, горький и скорбный плач вдовы…

Не успел он вновь вскочить в седло, как рядом с ним возникла призрачная Алагиана.

– Великий князь, ступай в замок Катараса!

– Я – не Великий князь! Почему ты зовешь меня так? – хмуро возразил Эктавиан.

Но Пророчица ничего не ответила на это.

– Нужно уничтожить магию, которая питает Каран Гелан, иначе вновь восстанет зло Юга, и никогда не одержать нам победы над ним. Поспеши!

И Эктавиан вспомнил, что в замок ушли Лиарин и Эрсель.

Меж тем на поле битвы Катарас сражался с юным Киралейном. Под натиском его меча, юноша шатался как молодое деревце на ветру, но всё же был упрям и непреклонен.

Когда пал Элиран, казалось, отчаяние охватило армию Светлого края. Воины начали отступать, и многие пали под натиском врага, в числе их погибли Малетан и Галерас – верные помощники Калахая, и Зар из Эльфийской Долины, и правитель Салина.

Сдавалось, исход Битвы решен – Юг одержал верх.

Но в этот страшный миг разнесся призывный голос Гермисея, перекрывая шум битвы:

– За Остенград, братья! За жен и детей наших! За всю кровь горцев, ненавистным врагом пролитую! Сотрём эту нечисть с лица земли!

– За родной край! – подхватил Калахай боевой клич брата.

И войско Востока с криками обрушилось на врага с новой невероятной силой. И многие запели древнюю воинственную песню горцев – отчаянно и дико звенела она над равниной Каран Гелана. То был последний порыв храбрости и отчаяния. Всю свою силу вложили остенградцы, всю боль в этот последний рывок к победе. И он нашёл отклик.

– За Лейндейл! Долой Каран Гелан! – подхватил призыв Джастин.

– За эльфов! – крикнул Орен.

– Уничтожим Юг! За Элтлантис! – подхватил Эктавиан, врезаясь в толпу воинов Катараса.

– За Запад братцы-разбойнички! Порвём чёрных крыс! Голову оторвать проклятому мажонку! – заорал рыжий атаман, не желая отставать от высокорождённых вождей.

И с новой мощью зазвенели мечи, и полетели стрелы, и равнина закипела и обагрилась кровью.

***

Тем временем, Мара и Лиарин были уже совсем рядом с замком Катараса. Но отряд чёрных воинов, настигший их, войти в замок не дала. Лиарину пришлось показать всё воинское искусство, на которое он был способен. Пригодилось и умение принцессы обращаться с луком.

В итоге Маре удалось войти в крепость, а Лиарин остался снаружи, защищая вход от натиска чёрных солдат. Вслед за тем подъехал Эктавиан. И вовремя, что ни говори! Он поспешил на выручку другу, вместе они положили немало слуг Катараса.

– Надо помочь дамам! – крикнул Лиарин.

Однако сказать это было проще, чем сделать.

Но тут что-то случилось там, на поле боя, что-то, что отвлекло  воинов врага от двух эльфийских князей. И друзья бросились в крепость. Они поспешно заперли дверь на засов, которая незамедлительно начала содрогаться под громовыми ударами чёрных воинов.

– Скорее наверх, Каргиона была там! – крикнул Лиарин.

– Нет, не туда! – возразил Эктавиан.

И яркий, почти белый силуэт пророчицы Алагианы, возникший рядом мягко подтвердил:

– Ты прав, Великий князь. На вас лежит миссия важнее, чем уничтожение Каргионы. Идите за мной!

– Но там моя жена и госпожа Элькит! – возразил Лиарин.

– Верь мне, князь! Они справятся с ведьмой. Это их бой. Но все их старания будут напрасны, если вы не послушаете меня. Ступайте за мной!

И призрак пророчицы заспешил по пустым лабиринтам, уводя двух эльфийских воинов куда-то в подземелье мрачного чёрного замка.

***

А на равнине Каран Гелана сражались тёмное и светлое войско, и в центре этой беснующейся массы сцепились их правители.

Король тьмы, древний чародей Катарас, теснил юного и светлого принца, ещё не столь умело владеющего мечом. Не устоял мальчик под натиском страшного врага, упал на землю, беспомощно ожидая удара, и Катарас уже торжествующе ухмыльнулся, предчувствуя абсолютную безоговорочную победу.

Но прямо пред ним, как из-под земли, выросли сияющие белизной Воины-Призраки.

– Огин! Лаудус! – прошипел как змей Катарас.

И ненависть сочилась ядом с его меча, капая на землю и выжигая её дотла.

Киралейн поднялся, сжимая волшебный меч Галедана, и шагнул между призраками.

– Во имя света! – грозно молвили Герои и коснулись своими прозрачными мечами оружия принца-полуэльфа. И в тот же миг эти трое слились в одно целое.

Киралейн озарился таким же ярким сиянием, которым горели призраки, и  сила его стала непоколебима. Три удара нанёс он Катарасу, и Маг едва смог их отразить. Ужас сковал Повелителя Юга. И четвёртый стал смертельным.