И в сумерках придёт рассвет

– Важно, чтобы мы с вами чаще были на людях, чтобы не возникало смятения. Впрочем, мои горцы – отважный народ! Уговори их, Калахай, объясни, что здесь небезопасно, и уведи! Из всех нас, ты единственный, кто обладает даром убеждать, а не приказывать. Но старайся, чтобы об этом не болтали!

Пусть остенградцы думают, что стены их города неприступны. А ты, Гермисей, займись тем, о чём я говорил прежде! Собери тех, кто может помочь воинам отражать атаку! И торопитесь, сыны мои! Катарас уже здесь, и значит, Каран Гелан не станет ждать.

***

С утра Калахай бегал по городу, но ему некогда было думать об усталости. Тысячи испуганных выжидающих глаз смотрели на младшего сына короля – всех нужно было утешить и успокоить, и объяснить, куда и зачем он уводит их детей или стариков.

К обеду повозки были собраны, туда погружены вещи и сами беженцы, и они тронулись в путь. Тайный Ход начинался в скале, служившей восточной стеной города. К счастью, дороги, проложенные некогда эльфами в горной твердыне, были достаточно широки даже для обозов.

Дорога в древнее пристанище горных Элдинэ заняла много времени. Приходилось устанавливать зажженные факелы, чтобы никто не сбился с пути.

Наконец они выбрались на поверхность и, пройдя ещё немного, обнаружили Ущелье, в стенах которого видны были тёмные пятна пещер, как норки стрижей на крутом берегу реки. Обосновались на одном из нижних ярусов, практически нетронутом временем. Разместив своих подопечных и подготовив место для возможного пополнения их рядов, Калахай поспешил вернуться в осаждённый город.

Атака началась на рассвете следующего дня. Вместе с первыми лучами солнца, сквозь густой туман, сползающий  с вершины горы, проступили чёрные силуэты воинов Катараса.

Они хлынули к замку, как морская волна, и разбились о неприступный утёс обороны Остенграда. Горцы на стенах не дремали: на головы нападавших лился поток стрел, булыжников и кипящей смолы. Но чёрным воинам не было конца. Они шли по трупам собственных собратьев, карабкались по каменистым выступам крепости, как пауки.

Потом, как и предсказывал Дарген Дри, полетел шквал огня и камней, содрогнувших древние башни. Половине защитников Остенграда пришлось заниматься тушением пожара. А слуги Катараса, не сбавляя натиска, уже лезли на стены.

Немало стрел с чёрным оперением настигло и остенградцев. Появились первые раненые, и Калахай поспешно распоряжался об их погрузке на телеги, а затем отправлял их в тайный Горный Ход.

Поручив свою работу Одрину и Галерасу, младший сын короля поспешил наверх, чтобы принять участие в бою. Страшная картина смешения трупов, крови, огня и дыма открылась ему с крепостной стены.

Меткая рука принца не знала промаха. Неподалёку король рубил верёвочные лестницы идущих на штурм.

Внезапно синяя молния пронзила утренний воздух. Она расколола мир напополам, но ударила не с неба, но со стороны войск неприятеля по замку Остенграда. Сокрушительный удар заставил покачнуться древний бастион так, что Калахай упал на колени, не устояв на ногах.

Когда же принц поднялся, то зрелище, представшее его глазам, повергло его в ужас.

Ворот больше не существовало. Они разлетелись в щепки, будто были не из древнего дуба и окованные железом, а слепленные из соломы. В образовавшуюся брешь хлынула лавина чёрных захватчиков, но их встретила несокрушимая стена воинов Востока. Но как бы отчаянно ни сражались отважные горцы, враги слишком превосходили их числом. На место одного убитого вставало два новых. Всем было уже ясно, что Остенград обречён.

Король схватил за плечо младшего сына.

– Где Гермисей? – спросил он, и Калахай указал рукой на брата.

Старший принц мелькал в передовых рядах тех, кто защищал превратившиеся в развалины ворота. Меч Гермисея взлетал и обрушивался на врагов, как молния. И это вселяло в сердца сражавшихся с ним бок о бок простых солдат слабую искру надежды.

– Я иду к нему, – на ходу бросил Дарген Дри. – Уводи всех! Сначала женщин и раненых, потом всех, кто сможет уйти. Мы сдержим натиск на воротах. Быстрее, Калахай! Скоро они ворвутся в город!

И Калахай полетел быстрее сокола. Весть о распоряжении короля отступать в горы быстро разнеслась по городу. Раненых, а их было уже около сотни, увозили в повозках. Женщины и подростки шли пешком, вернее текли рекой к тоннелю, уводящему в Ущелье. Вместе с Одрином  младший из братьев старался уследить за всеми своими подопечными. Поток беженцев стал меньше. Практически все уже вошли в подземелье.

Поручив Одрину следить за входом, Калахай вернулся к воротам. Ряды защитников потеряли немало витязей. Трупы чёрных захватчиков громоздились как баррикада. Всюду была кровь.

Калахай выхватил меч, врубаясь в толпу нападавших. Он искал глазами родных.

– Господин! Господин Калахай! – услышал принц и, обернувшись, увидел Джайнахо.

Тот пытался пробиться к сыну короля и при этом вытаскивал из толпы раненого. Прикончив трёх чёрных воинов, Калахай прорвался к Джайнахо и с ужасом увидел, что тот выносит из боя его раненого брата.