И в сумерках придёт рассвет

– Коли в  Остенграде наткнетесь на Каланга Однорукого, передайте ему поклон от Гаранда! – долетел до них окрик вожака стражи.

И Элькит пообещала непременно сделать это.

Ворота захлопнулись, как огромная зловещая пасть. Пред путниками словно скатерть растекалась бесконечная пустошь Каран Геланской равнины.

– Значит, Остенград вправду захвачен? – спросил Лиарин шёпотом, словно на стенах могли услышать его тихий голос.

Ему хотелось со всех ног броситься прочь, но он понимал, что делать этого нельзя: лучники Дерга не дремлют, и их стрелы без труда настигнут подозрительных  гонцов, пустившихся наутёк.

– Да, Остенград теперь принадлежит Катарасу. Спасшиеся жители Восточной крепости укрылись в горах. Катарас подсчитывает, сколько сокровищ заполучил, захватив древний бастион Востока, и празднует очередную победу.

– А родичи Эрсель? – обеспокоено спросил эльф.

– Никто не знает, выжила ли королевская семья. И, вообще, сколькие уцелели… Была страшная битва! Когда она стихла, город был усеян телами погибших и залит реками крови. Так мне поведали орлы  Востока – им с высоты многое видно, – отвечала Элькит, уже своим привычным мурлыкающим голосом.

***

Долгий путь привёл их к лесу. Здесь измождённый эльф повалился на землю от усталости.

– Жди! Я найду Джастина, – велела Элькит.

Плащ распахнулся за спиной чаровницы двумя огромными чёрными крыльями. Уменьшившись и обернувшись соколом, Элькит исчезла в лесу.

Лиарин долго сидел, прислонившись к стволу ясеня, вбирая спиной  мощь и силу могучего древа. Слабость оставила его. Он вновь ощутил себя живым и готовым сражаться.

Затем он напился и умылся в лесном ручье,  с водой ледяной и тёмной, какая бывает только зимой, ощущая, как чистые струи приносят свежесть, и облегчение от боли. Так что, глазам Джастина эльф предстал уже  в менее плачевном виде, чем Элькит.

Флейгиран выскочил из-за кустов, заржал и остановился. Джастин спрыгнул с седла, бросился к Лиарину. Рыцарь Розы сжал эльфа в своих крепких объятьях. Затем смущенно отступил.

– Уже не чаял увидеть тебя, друг Лиарин!

– Если бы не вы с госпожой Элькит, мне бы не выбраться из Дерга. Не знаю, как и благодарить вас! – отвечал эльф.

– Считай, мы квиты! – усмехнулся Джастин. – Но… Сто-то мне не нравится твой вид! С такими ранами, серьёзными и старыми, далеко не уедешь.

– Я полон сил! – возразил Лиарин. – Я чувствую себя так, будто только что родился!

– В смысле, как беспомощный младенец? – съязвил Джастин.

– Я могу ехать, куда угодно. И даже знаю куда… Надо торопиться в Ласну. Эрсель в опасности, а я потерял столько времени.

– Мой господин прав, – мягко вмешалась Элькит, восседавшая верхом на златой Майране,  – эльф, тебе нужна помощь! Помощь хорошего целителя. Иначе ты растаешь прежде, чем найдёшь свою Мару. Ты чувствуешь себя бодро, покинув обитель чёрной магии Дерг, но это ненадолго. Слишком много сил ты оставил в этой губительной крепости. Я знаю, здесь недалеко от границы живёт эльфийка Малигель, она – одарённая целительница. Мы поедем к ней, и она излечит тебя.

– Мы вновь потеряем время, – в отчаянии возразил эльф.

– Зато не потеряем тебя! – парировал Джастин. – Садись на Майрану, а мы с Элькит поедем на Флейгиране! Мой западный конь достаточно силён, чтобы нести двоих.

– А если он устанет, я могу и пролететь немного, – добавила Элькит, спускаясь на землю и уступая лошадь Лиарину.

Вскочив на прекрасных эльфийских коней, путники двинулись на юго-запад.

Элькит оказалась права: с каждым часом Лиарин чувствовал себя всё хуже.

И к тому времени, когда они достигли хижины Малигели, эльф едва держался в седле.

Эльфийской знахарке по душе  пришлись учтивые гости. Она разместила Элькит и Джастина в одной из комнат своего огромного дома, затерявшегося в диких лесах.

Рыцарь заподозрил, что женщины знали когда-то друг друга, хоть они не выдали этого ни одним словом.

Малигель была юна, как и все эльфы. Но в ней не было той дивной мерцающей красы, что свойственна эльфам Элтлантиса. Она более походила на прекрасную тёмноволосую девушку-человека в своих простых одеждах, с мягким воркующим голосом и заботливыми руками.

Малигель жила с мужем (тоже западным эльфом) и сыном Лиасаром (уже вполне взрослым). Но теперь мужчины охотились где-то в глуши. Такой промысел был в обычае у здешних Элдинэ. А ещё западные эльфы не носили серебряных камней, хоть также были бессмертны и уходили в Благословенный Край.

Будь Лиарин не так изранен и болен, он бы подивился столь очевидной разнице между представителями одной расы. Но эльфийский князь едва понимал, что творится вокруг.

Малигель тотчас занялась им. Дом её был полон трав, корешков, снадобий, но ещё больше пользы приносили тепло её рук и врождённая магическая сила, дававшая возможность эльфам исцелять.

Однако, несмотря на все усилия врачевательницы, прошло пять дней, прежде чем Лиарин вернулся к жизни. Раны затянулись, жар спал, силы возвратились.