И вдруг настала тишина

Рогозкий химический университет был достопримечательностью города, при этом не выделялся на фоне других зданий. Обычный скромный вуз с простыми как мы ребятами. Здесь выращивали будущих Менделеевых, которые любят науку больше жизни. Стены вуза приняли нас как родных. На какое-то время мы даже вздохнули с облегчением, как раньше. Будто бы это мы сейчас готовимся к лабораторным опытам, изучаем элементы таблицы Менделеева и впереди нас ждет великое будущее. Мы даже забыли, зачем прибыли сюда. Первое, куда мы направились с дороги, была естественно, университетская столовка. Ее, как и в большинстве вузов можно было узнать по аромату котлет и борща.

После вкусного обеда и общения с парой студентов нам все же пришлось вспомнить цель нашего приезда и пойти наконец по делам.

— Не подскажешь, где тут знаменитая кафедра профессора Мойкина? — спросил я одного из студентов.

— Конечно подскажу! Я сам с нее. Это прямо по коридору, направо и вверх по лестнице на второй этаж. — любезно ответил незнакомец.

— Спасибо! — поблагодарили мы.

Чтобы не тратить время зря, которого особо у нас и так не было, мы разделились. Я с Юлей взял на себя декана и завкафедрой профессора Мойкина. А Вовчику достался педагогический состав, который состоял всего из одного профессора — старенького дедушки лет 70-ти, плохо слышащего, но любящего свой предмет «органическая химия».

Пару дней хождения в универ толком не дали никаких плодов. Никто не мог помочь нам на предмет вируса и вакцины. Универ жил своей жизнью и словно не хотел давать разгадку. Мы уже почти отчаялись.

— Алло! Артём! У нас тут полный коллапс. «Вы нашли формулу?» — тревожным голосом сообщил по телефону Георгий Андреевич.

— Пока нет. Но мы стараемся изо всех сил. Вчера поговорили с деканом и завкафедрой, сегодня идем общаться с профессором. А что, собственно, случилось? Почему у вас такой встревоженный голос? — настороженно спросил я. Ему явно не нравился голос Юлиного отца. Таким он его никогда не слышал. Похоже дома и правда плохи дела.

— Туман усилился. Сначала думали, что пройдёт. Но ничего подобного. С каждым днём он поднимается выше на сантиметр. Самое страшное, что состав туманной дымки ядовитый. Я взял пробы и отнес в лабораторию и… наши опасения подтвердились. Ситуация прошлых лет повторяется. Вам нужно ускоряться! Одна надежда на вас! Хуже всего то, что дышать этим туманом без респиратора можно совсем недолго, через несколько часов наступает летальный исход. Аптеки переполнены паникерами, респираторов не хватает, люди в ужасе. Город погрузился в настоящую панику. — Георгий Андреевич с надеждой в голосе умолял Артема найти формулу вакцины.

— Я понял. Будем ускоряться. Надежда на диалог с профессором кафедры, встреча с ним состоится через пару часов. Я обязательно доложу обстановку. У нас тут пока нет сильного тумана, люди живут обычной жизнью, но похоже, что, судя по прошлому опыту он не оставит свободного места и заполонит всю страну, если не найти противоядие.

Происходящее дома было похоже на сущий ад. Ядовитая дымка поднималась очень быстро. Родители были вынуждены носить своих детей на руках и в защитных масках. Дети плакали, не понимая, что происходит. Руководство города объявило режим чрезвычайной опасности. Детей посадили на карантин, взрослых, кого позволяла профессия, перевели на удаленку. Эти меры были необходимы, чтобы люди меньше контактировали друг с другом и чтобы зараженные не передавали вирус здоровым людям, которых с каждым днём становилось всё меньше. Не было никаких сомнений, что это та самая Глассирия, которая вырвалась наружу спустя столько лет.

Я рассказал о ситуации дома Вове и Юле, и мы решили отправиться к профессору вместе, так как все остальные были уже безуспешно опрошены.

Профессор ждал нас на кафедре, попивая чай с овсяным печеньем.

— О, молодежь, проходите-проходите! Наслышан о вашем приезде, весь универ уже гудит. Значит вам нужна формула вакцины от вируса Глассирия, верно?! — профессор, не поднимая головы от чашки с чаем, озвучил свой вопрос ребятам.

— Так точно! Она нужна не только нам, но и всем жителям. Уже очень много смертей и у нас никак не получается изобрести формулу вакцины. Мы смогли изобрести лишь формулу напитка, который позволяет немного ослабить вирус, он на несколько часов облегчает симптомы и позволяет людям общаться между с собой, забыв про жуткие головные боли, тошноту и отдышку. Нам очень нужна ваша помощь. Мы прочитали, что в стенах вашего вуза учился, а потом преподавал профессор Мойкин, который изобрел похожую вакцину в 1542 году. В честь него, собственно, и названа ваша кафедра. Поможете, профессор? — я умоляюще посмотрел на седого профессора.