И восстанут мертвые. Смерть знахаря. Любопытство убивает

От того места, где он стоял, поле тянулось вниз, и Харриуинкл мог хорошо рассмотреть маленькую ферму со всеми ее пристройками. За домом склон плавно поднимался, и казалось, что «Аппер-Хилари» лежит в небольшом уютном амфитеатре. Поместье с поросшей лишайником черепичной крышей и высокими тонкими трубами было сложено из обветренного красного местного кирпича. Строения располагались квадратом. Одну его сторону образовывали дом и сыроварня, а оставшиеся три – амбар, загоны для овец, конюшня, хлев и сарай. Задняя дверь выходила на хозяйственный двор, а парадная, невидимая со стороны констебля, – на маленький садик, окруженный высокими деревьями и кустами орешника. Защищенная со всех сторон, с плотно пригнанными пристройками, эта ферма напоминала крепость, способную выдержать длительную осаду. Наверное, и строилась она с подобным расчетом.

Констебль заметил, что шторы на окнах по-прежнему задернуты, хотя хозяин уже покоился на кладбище. После смерти мужа миссис Уикс вела себя странно. Она не предавалась скорби с тем пылом, которого ожидали от нее в деревне. Разумеется, все знали, что супруги не жили душа в душу, но, по общему мнению, вдова могла изобразить хотя бы подобие горя, когда ее муж ушел из жизни таким ужасным образом. Однако миссис Уикс, вероятно, затаила обиду на покойного благоверного, который так поспешно оставил ее. Даже на кладбище Уикса отвезли прямо из морга, жена не забрала его домой для прощания. Более того, она продолжала заниматься хозяйством на ферме, будто ничего не случилось. Харриуинкл размышлял о странном поведении миссис Уикс, когда вдруг заметил, как она выходит из дому и опрокидывает ведро с помоями на кучу компоста посреди скотного двора. Когда она вернулась в кухню и закрыла дверь, констебль перевел взгляд на высокие трубы. Несколько из них дымились, в неподвижном воздухе тянулись вверх белые столбики дыма. Сэм Харриуинкл хорошо знал эту ферму. Он тотчас представил горящие камины под дымоходами. Вовсю дымила труба старой пивоварни – наверное, там кипятили воду, готовили пойло для телят, как бывало в лучшие времена, когда Сэм часто заглядывал сюда. В кухне тоже разожгли огонь. Видимо, варили обед. Эта чудачка стряпала горячие блюда, хотя осталась совсем одна! Дым из трубы поднимался и над гостиной. Харриуинкл вообразил стол, накрытый на одного, и почувствовал голод. Рука его потянулась к ботинкам, да так и замерла. Из трубы над одной из спален тоже валил дым!

– Это чертовски странно… Видно, она тронулась рассудком. Раньше миссис Уикс никогда не топила камины в спальнях… уж больно жадная…

Констебль убедился, что в коротеньком окурке не осталось табака даже на одну затяжку, и раздавил его о землю. Потом неспешно натянул ботинки и тщательно зашнуровал. Он надел шлем, поднялся и одернул мундир. Все это Харриуинкл делал машинально, а мысли его текли в совершенно ином направлении. Сержантские нашивки снова рисовались ему отчетливо и ярко. Ум констебля работал медленно, словно тяжелая техника. Казалось, его осенила какая-то идея. Он задумался, склонив голову набок. Затем лицо его загорелось от волнения. Констебль приготовился к самым решительным действиям, напружинил отдохнувшие ноги и быстро зашагал в сторону фермы. Когда он вошел в ворота «Аппер-Хилари», в окне кухни между занавесками возникло лицо миссис Уикс. Она выглядела испуганной, почти безумной. Это придало констеблю решимости. Он машинально поправил ремень, убедился, что дубинка под рукой, и постучал в дверь. «Надо бы поднять щеколду на всякий случай…» – подумал он, но стоило ему притронуться к замку, как он услышал, что за дверью женщина возится с засовом, словно хочет запереться. Харриуинкл всем своим весом навалился на дверь и приоткрыл ее.

– Прочь! Прочь! Почему вы не оставите меня в покое? Что я такого сделала, зачем вы меня преследуете? – завыла женщина, стараясь закрыть дверь. Наконец она поняла, что ее усилия тщетны, и внезапно отступила. Застигнутый врасплох, Харриуинкл ворвался в дверь и едва не растянулся на полу в коридоре. Прежде чем он успел прийти в себя, в живот ему нацелились стволы дробовика. – Убирайся отсюда, Сэм Харриуинкл, да поживее!

– Эй, эй, миссис Уикс, не надо так. Я просто хотел спросить, не нужна ли вам помощь в связи с дознанием и прочими формальностями. Опустите ружье. Я понимаю: вы немного переутомились, – но это не оправдание, чтобы так обращаться с полицейским при исполнении. Положите ружье, и мы забудем об этом инциденте.