И восстанут мертвые. Смерть знахаря. Любопытство убивает

Походы Райдера на почту могли многое прояснить в данном деле. Литтлджон слышал, что почтмейстерша любит посудачить: стоит ей начать молоть языком – уже не остановишь. Придется выдержать испытание, решил инспектор. Нужно будет после обеда зайти на почту, купить несколько марок и дать излиться новому потоку сплетен.

Смешливая официантка объявила, что обед готов.

– Сегодня у нас свинина. Свинка своя, домашняя, выращена в деревне, сэр, – сообщила она и игриво сверкнула глазами.

– Веди меня, Макдуф[50], – улыбнулся Литтлджон и последовал за девушкой в столовую.

Глава 14. Почтмейстерша

Так-так. Гляди печально, притворяйся

И строй гримасы за моей спиной.
Перемигнувшись, продолжайте шутку[51].

Надпись «Столденское почтовое отделение» едва проглядывала сквозь слой белой краски, которой замазали вывеску в интересах государства, когда ожидалось немецкое вторжение. Первое слово трудно разобрать. Ниже были буквы поменьше: «Агата Маллинз. Табак и другие товары». Владелица лавки работала заодно и почтмейстершей в деревне. Если бы с началом войны правительство не потребовало, чтобы все государственные служащие оставались на своих местах, мисс Маллинз сбежала бы из Столдена, но жизнь распорядилась иначе и почтмейстерше пришлось задержаться в деревне, чтобы мужественно терпеть насмешки местных шутников и издевки злопыхателей. Ведь не так давно, весной 1939 года, мисс Маллинз попала в нелепую историю, обернувшуюся настоящей буффонадой.

В июле 1931 года мисс Маллинз посетила Париж и Динар со своим дядей Феликсом Поттсом, членом Королевского географического общества, который зарабатывал на жизнь тем, что летом и осенью возил группы туристов по англоязычным уголкам Европы, а зимой читал лекции о великолепии минувшего сезона каждому, кто был готов слушать и платить. Рассказы его сопровождались просмотром диапозитивов. Париж так ошеломил мисс Маллинз, что ей захотелось самой стать француженкой. Она пыталась даже произносить свою фамилию на французский манер – «Мулен», и втайне завидовала местному полицейскому Меллалью, в чьей искаженной на английский лад фамилии осталось все же больше французского, чем в ее собственной. Когда на деревьях в Столдене начинали распускаться почки, глаза Агаты затуманивались при мысли о парижских бульварах и милых Елисейских Полях. Запах сточных канав или кислой капусты деликатно напоминал ей о тупике Сен-Дидье, где прежде располагался пансион Дидье, – именно там обычно останавливался член Королевского географического общества Феликс Поттс. Мисс Маллинз неизменно предпочитала французский завтрак: домашнего приготовления круассаны и кофе по-французски. Несколько раз она безуспешно пыталась заказать товары по почте в универмаге «Самаритен».

Потворствуя своей ностальгии, мисс Маллинз пять лет посещала занятия по французскому языку в Техническом институте Олстеда, а по окончании курса начала преподавать сама. Она постоянно уснащала свою речь французскими фразами – сколько выдерживали жители Столдена. За исключением викария во всей деревне один лишь Томми Мейтер мог поддержать разговор, сплошь состоящий из галлицизмов. Сказать по правде, языковые потуги Томми сводились к плохому французскому и офранцуженному английскому в пропорции примерно сорок к шестидесяти. Во время прошлой войны он служил в Руане и там торговался на рынке, когда закупал провизию для своей части.

В мае 1939 года мисс Малллинз сама повезла в Париж группу туристов. Их было четырнадцать: три ученика, достигших высокого уровня владения языком, пять начинающих, трое родителей и еще трое примкнувших к группе за компанию, в их числе Томми Мейтер. Приготовления длились восемь месяцев, а под конец поездка едва не сорвалась, поскольку минувшим летом дядюшка Феликс умер – объелся несвежим лангустом в Сен-Мало. И вот великий день настал. Полдеревни сбежалось на автобусную остановку, чтобы проводить путешественников. Они уезжали торжественно, победно во главе с мисс Маллинз, а вернулись возмущенные, в сопровождении Томми Мейтера. Очевидно, парижане не говорили по-французски, поскольку не поняли ни единого слова мисс Маллинз, как та ни старалась с ними объясниться! Положение спас горластый безграмотный Томми – без него поездка завершилась бы трагическим провалом. Одному Богу известно, что случилось бы с дамами в этом порочном городе, если бы на помощь не пришел Томми с его ломаным французским!

В деревне продолжали судачить о мисс Маллинз и ее французском, а она уже подумывала открыть лавку подальше от Столдена – возможно, в Динаре, – если начнется новая война.