И вот настало Рождество

Во время монолога глаза у нее искрят. Я слежу за тем, как она перемещается по кухне, и понимаю: мне было бы приятно узнать ее поближе. Но я тут не за этим, так что отступать от намеченного я не намерен.

Она выбрасывает огрызок в мусорку и, надевая обратно перчатки, снова принимается оттирать пятна.

– Я хотела бы воспользоваться джакузи, но оповещу вас об этом заранее, – говорит она, обернувшись на меня через плечо. – Поверить не могу, что оно теперь здесь есть. Как это en vogue! Знаю, что на улице холодина, но так и стоит перед глазами: я сижу в джакузи и смотрю на звезды на темном небосводе. Тут по ночам бывает очень темно. Думаю, это единственное мое желание, но я напишу время на доске, чтобы мы не мешали друг другу.

У меня тоже есть тяга к звездам, но я об этом не упоминаю. Последнее, что нам нужно, это обсуждать общие интересы.

– Ладно, хорошо. Теперь к важному, спальным местам, – говорю я, перебив ее негромкий напев. Она почти тут же перестает мычать, словно вспомнив о том, что мы незнакомцы, и это самую малость раздражает. Кажется, это была какая-то особенно невыносимая версия рождественского гимна, как будто я слышал его раньше, но не в таком исполнении.

– Я не собираюсь все ночи проводить в спальне, так что подумал: почему бы вам сегодня не поспать еще раз на диване, а завтра на два дня переберетесь наверх? – предлагаю я.

Такими темпами она протрет свое пальто до дыр.

– Вы уверены? Очень уж часто нам придется менять постельное белье, – говорит она, не взглянув на меня. – Но звучит справедливо. Какое счастье, что хоть кто-то из нас организованный человек, не то ненароком сталкивались бы в спальне.

Она немного смеется, но я, как могу, держу лицо.

– Я слышал, что масло с одежды хорошо выводит бикарбонат натрия, – предлагаю я, наблюдая за ее борьбой со вчерашними пятнами.

– Бикарбонат натрия?

– Может, уже поздно, но попробовать стоит. Ваше пальто выглядит дорогим.

Она останавливается и смотрит на пальто, как будто это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Снова снимает перчатки.

– Бикарбонат натрия?

– Ну да. Пищевая сода. Кажется, моя мама выводила так пятна. Или тетя? – я пытаюсь вспомнить, где я слышал о таком методе. – Поверьте, это работает.

Она снова отворачивается и поглаживает пальто, будто вспоминая что-то. Может, она надевала его по какому-то особому случаю.

– Вы уверены?

Я обыскиваю ящики и достаю небольшую баночку с бикарбонатом натрия, поставив ее на столешницу рядом с раковиной.

– Спасибо, – отвечает она, с восторгом разглядывая баночку.

Мы стоим бок о бок, возможно, даже слишком близко. Я тут же отступаю назад.

Нельзя отрицать, что она привлекательна. Темные волосы мягкие и волнистые, и у нее есть манера так странно смотреть, будто она читает мои мысли.

– Вам не кажется, что это несколько размывает границы? – спрашивает она, приподняв бровь. – Я думала, нам можно общаться только в экстренных случаях. И только эсэмэсками.

Она улыбается, произнося эти слова.

– Вы правы.

– Честно говоря, я просто пошутила.

– Я понял, но мы оба приехали сюда за одиночеством, так что давайте обеспечим его друг другу, – отвечаю я, возвращаясь к деловому тону. – Я освободил место в ванной для ваших вещей, и, думаю, можно поделить шкаф наверху, чтобы гостиная оставалась прибранной. За мной будет левая сторона, за вами правая.

Она на секунду прикрывает глаза.

– Ох, Чарли, вы серьезно, – говорит она.

– Нам всего раз нужно это обсудить.

– Да, остальное можно написать в сообщении, – отвечает она. – На этой ноте я, пожалуй, попробую все-таки распаковать свои вещи. Спасибо вам за старания. Уверена, у нас все получится.

Она кажется совершенно измотанной.

– Если у вас будет, что добавить, не стесняйтесь…

– Написать сообщение, – подхватывает она, подняв вверх телефон. – Даже если буду в соседней комнате. С этих самых пор общаемся только по экстренным вопросам.

Она собирается уходить, но я быстро ее окликаю.

– Роуз?

– Да?

– Вы закончили с пальто? – спрашиваю я. Она оставила его на раковине, а я планировал вскоре приступить к приготовлению обеда.

– Нет, но я попробую чуть позже оттереть его бикарбонатом натрия. Пойду разложу свои вещи. Долгое было утро.

Она забирает пальто и исчезает с кухни, оставляя за собой мокрый след на полу, эфемерный запах духов и меня с моим списком предложений. Джордж поднимается со своего места у моих ног и плетется за ней. Макс поднимает голову и смотрит на меня, свесив набок ухо.

– Не бойся, – говорю я, опустившись потрепать его по загривку. – Просто притираемся. Все будет хорошо, вот увидишь.

Глава девятая Роуз

Крохотная деревушка, расположившаяся всего в полмили от коттеджа, так и манит меня этим поздним утром. Я уже распаковала вещи, и с каждым шагом по снегу мне кажется, будто я постепенно перемещаюсь в прошлое.

Бабушка Молли много раз рассказывала, как ее отец построил этот дом своими руками, каждый камешек был уложен с любовью и вниманием. Денег тогда было мало, но и забот тоже.