«И вот общественное мненье!» Клубы в истории российской общественности. Конец XVIII - начало XX вв.

Известны ставшие в дальнейшем предметом специального изучения историков проводившиеся с 1909 по 1912 г. в Москве «экономические беседы». В такой форме осуществлялись контакты между инициаторами встреч левыми промышленниками во главе с Павлом Рябушинским (также в свое время принадлежавшими к Союзу 17 октября) и приглашаемыми для чтения лекций правокадетскими интеллектуалами П. Б. Струве, С. Н. Булгаковым и другими. Экономические беседы явились этапом на пути к оформлению партии прогрессистов, и можно согласиться с мнением тех, кто считает эти беседы своеобразным политическим клубом^{713}. По выполненной ими роли они сопоставимы с «Русским собранием» для правых партий или же с кружком «Беседа» для кадетов и октябристов.

Наконец, функциональное сходство с межпартийными политическими клубами имело возрожденное масонство, особенно после его преобразования в 1910 г., когда оно стало организационно независимым, не обратившись за полагавшейся санкцией к руководству французской ассоциации «Великий Восток Франции». Масонские ложи, объединившиеся в 1912 г. в союз «Великий Восток народов России», и созданная в IV Государственной думе «думская ложа», также вошедшая в союз, должны были, по замыслу создателей, обеспечить согласованные действия партий оппозиции на основе морального сближения, «братских» отношений политиков-масонов. Как напишет уже в эмиграции (в книге «На путях к дворцовому перевороту») С. П. Мельгунов, «под внешним масонским флагом хотели достигнуть того политического объединения, которое никогда не давалось русской общественности». Что ставилась именно такая цель, подтвердилось последующими исследованиями историков. «…Через масонов шла организация общественного мнения и создавалась некоторая политическая солидарность», — отметил также Мельгунов^{714}.

Замысел нашел отклик главным образом у левых кадетов и прогрессистов. Привлечение октябристов в принципе не исключалось, но реально никого из них не привлекли. Некоторых социал-демократов (депутатов Н. С. Чхеидзе, М. И. Скобелева, А. И. Чхенкели, большевика И. И. Скворцова-Степанова, действовавшего с согласия В. И. Ленина) прельстила возможность получения дополнительной политической информации из первых рук. Взаимный обмен информацией действительно практиковался в масонских ложах, в том числе в думской ложе. Пойти дальше путем создания по инициативе А. И. Коновалова постоянного межпартийного Информационного комитета, который, помимо информирования, координировал бы организуемые партиями политические выступления, так и не удалось^{715}.

Но можно с достаточным основанием утверждать, что инициаторам и адептам «политического масонства», чуждым какого бы то ни было мистицизма, оно не понадобилось бы, если бы возникшие в 1905 г. политические клубы, партийные и межпартийные, имели возможность действовать беспрепятственно и открыто.

Заменой таких клубов были и межпартийные кружки. О московском кружке, состоявшем из левых кадетов, членов партии демократических реформ, народных социалистов, трудовиков, эсеров, меньшевиков и беспартийных левых, рассказал в мае 1908 г. Г. В. Плеханову и Ф. И. Дану приехавший в Париж кадетский деятель В. П. Обнинский^{716}. Известен внемасонский, но сходный составом с масонскими ложами «кружок прогрессивных деятелей» в Петербурге, действовавший в 1915–1917 гг. Одним из его основателей был проф. М. П. Чубинский, ядро кружка составляли прогрессисты, но участвовали также некоторые кадеты, октябристы, националисты, меньшевики и эсеры. Члены кружка собирались у М. П. Федорова, затем у Н. П. Шубииа-Поздеева. Среди выступавших в кружке Чубинский называет М. М. Ковалевского, И. Н. Ефремова, E. П. Ковалевского, В. А. Ржевского и даже Милюкова. Однако выход прогрессистов в Думе из Прогрессивного блока привел к тому, что кружок перестали посещать кадеты и октябристы. Видимо, после этого утратили интерес к кружку и левые^{717}.

Но вернемся к Клубу общественных деятелей. Как уже было сказано, из всех перечисленных и действовавших легально либеральных, но не однородно кадетских политических клубов, прямо себя называвших клубами, уцелел только он. Октябристский по сути этот клуб оказался более прочным, чем Клуб правых и умеренных и Клуб независимых. Это заставляет задуматься над причинами его сравнительной живучести.