И время остановилось

Я пригубила вино, чувствуя себя неловко. Разумеется, я была на стороне Полин, однако не могла полностью осуждать Мехди. Эта манера увиливать выглядела отвратительно, но она напомнила мне мое собственное поведение по отношению к Бастьену, когда он решил, что нам пора съехаться. Конечно, я была намного моложе Мехди, которому вот-вот стукнет сорок. Но, как всем известно, мужчины взрослеют позже.

– Нехорошо, конечно, с его стороны, – осторожно заметила я, – но это еще не означает, что он тебя разлюбил. Возможно, он просто еще не готов и боится тебе в этом признаться.

– Если он не готов после семи совместно прожитых лет, то никогда и не будет, – горько подытожила она. – И, между нами говоря, три аперитива с приятелями за десять дней наводят на определенные соображения.

– Но ты же не думаешь…

– Что он изменяет мне с девицей, у которой не тикают часики? Признаюсь, мелькала у меня такая мысль.

Я, как могла, постаралась ее успокоить:

– Полин, я уверена, что у Мехди никого нет. Очевидно, он сейчас переживает период сомнений, ведь решение завести ребенка – непростой шаг.

– Хм… Ты думаешь?

– Уверена.

Она громко шмыгнула носом и продолжила шепотом:

– Ну ладно, а ты? Уже поговорила с дедушкой?

– Пока нет.

– Нет? – ошарашенно переспросила она. – А чего ты, собственно, ждешь?

Понизив голос, я рассказала ей, что случилось с Лулу сегодня утром.

– Мне кажется, он лучше воспримет эту новость, хорошенько выспавшись.

– Да, это серьезный аргумент, – согласилась она. – С другой стороны, может, и хорошо, что они тут пересекутся на какое-то время. Это даст им возможность начать все с чистого листа. А Тим не проболтается? Он так ждет встречи с бабушкой.

– Никакого риска: я пригрозила, что не отпущу его в путешествие с моим отцом в августе, если он меня подведет. Я ужасная мать, да?

Полин подавила смешок.

– Это как посмотреть… А ты готова привести эту угрозу в исполнение?

– Ты же меня знаешь! – хихикнула я.

Никогда я не лишу сына общества его дедушки. После краткого периода опустошенности, последовавшего за разводом, мой отец быстро взял себя в руки и сделал все, чтобы участвовать в жизни Тима с самого его рождения. Вместе со своей второй женой Северин, которая тоже преподавала в лицее, они каждый год забирали Тима на две недели в августе и колесили с ним по дорогам Франции в автофургоне с прицепом. В этом году они собирались в Пиренеи. Тим ждал поездки с радостным нетерпением.

– Быстро мы все выпили, – констатировала Полин. – Прямо как заправские пьянчуги.

– Ничего, макароны уже готовы, можно садиться за стол. Останешься на ужин?

– Что за вопрос! Ты же не думала, что я позволю вам слопать весь песто без меня?

После ужина Тим поцеловал нас на ночь и отправился к себе в комнату вместе с Лулу, который пообещал ему интересную историю. Пока Тим натягивал пижаму, Лулу рассказывал ему о книге про Буффало Билла:

– Это была моя любимая книжка, когда я был в твоем возрасте. Надо как-нибудь ее тебе отдать. Если, конечно, мыши ее не сгрызли.

– Эта парочка просто неотразима, – заметила Полин, помогая мне убрать со стола.

– Лулу так редко вспоминает о своем детстве, – прошептала я, соглашаясь.

– Моя бабушка была такая же, тоже росла во время войны… Единственное, что она нам говорила: не стоит ностальгировать по тем временам.

– Наверное, они были очень травмированы – и лишениями, и ужасами, которые творили нацисты.

Полин кивнула.

– Кстати, я утром о тебе вспоминала; ты читала, что нашли останки какого-то немца?

– Да, видела в сегодняшней газете. Интересно, как он там оказался… Может, погиб в боях с маки́[8]?

В августе 1944 года макиза́ры из окружавших Шатийон лесов действительно вели сражения с немецкими оккупантами, которые двигались в сторону Нормандии. Наш городок тогда потерял человек тридцать убитыми, и с тех пор им каждый год воздавались почести на месте сражений.

– Так и знала, что тебя это заинтересует, ты же любишь подобные истории, – улыбнулась Полин. – Это могло бы стать началом книги, правда? Идиллия, окончившаяся трагедией: солдат, мобилизованный против воли, влюбляется в красивую местную девушку…

– Да ну, перестань! – остановила я ее. – Этот сюжет уже описан в тысяче романов.

– Но ведь такое действительно случалось, этого нельзя отрицать. Во время войны рождались прекрасные истории любви. И, разумеется, дети, – закончила она с душераздирающим вздохом.

Нас прервал желчный голос деда:

– В войне не было ничего романтичного, девочки, можете мне поверить. Тим заснул, и я тоже собираюсь ложиться.

Его хорошее настроение словно испарилось. Почему он так замыкается, стоит заговорить о том времени?

– Мне тоже пора, – заключила Полин. – Мехди, наверное, уже скоро вернется.