И все небо для нас

Обнимаю ее, дрожа всем телом, и целую, куда придется: в макушку, лоб, щеки, сопливый нос. Она ревет, но ее объятия крепки как никогда.

– Зачем ты убежала? – сглатываю слезы.

– Я испугалась, что исчезну, – шмыгая носом, бормочет она и растирает слезы ладошками.

– Исчезнешь?

– Как мама. Она исчезла и о ней больше никто не вспоминает. Она умерла и… и… ее будто вообще не было.

– Ох, малышка, – выдыхаю, поглаживая сестру по затылку. – Мама никуда не исчезла. Она всегда с нами.

– Где? – Мила озирается, в ее глазах вспыхивает надежда.

– Видишь эти подсолнухи? – вытягиваю руку и поочередно указываю на то, что нас окружает. – И вон те деревья? И все небо над нами? Наша мама стала частичкой огромного мира.

Раньше она могла быть или с нами, или в больнице… но теперь она повсюду.

Сестра смотрит мне в душу слезящимися глазами.

– К тому же наша мама живет в нас с тобой. В этом весь секрет, – прислоняюсь лбом ко лбу сестры и касаюсь кончиком своего носа кончика ее носа. – Ты не исчезнешь, Мила. У тебя есть я, Ирма, Тихон и Гордей. Ничего не бойся, Хоббит.

– Мила! Вера! – издалека доносится голос дяди.

– Мы здесь! – отзываюсь я.

– Нашлась!

Свет фонариков приближается с разных сторон.

– Только больше не забывай про меня, – шепчет Мила на ухо.

– Когда это я про тебя забывала?

– Ты все время с Гордеем, а я ведь тоже по тебе скучаю.

Смотрю в ее большие печальные глаза.

– Обещаю больше никогда про тебя не забывать, – скрепляю клятву поцелуем в лоб.

Сквозь шорох стеблей на лужайке один за другим появляются дядя, Гордей и тетя.

– Милуся, ну куда ты убежала? – Ирма подходит к нам и протягивает руки.

Замечаю, что она хочет встать на колени, и поднимаюсь, потянув за собой сестру. Не хочу, чтобы тетя лишний раз напрягалась. Теплые объятия тети накрывают нас, как уютный плед зимним вечером.

– Ты нас так перепугала! Больше не убегай, – журит Ирма сестру, поглаживая ее по голове.

– Не буду, – обещает Мила и улыбается как ни в чем не бывало.

Тихон подходит к нам и присоединяется к объятиям.

Гордей стоит позади и колеблется в нерешительности.

– Иди сюда, – протягиваю ему руку и, едва он касается моих пальцев, затягиваю в наш семейный круг.

С наших лиц не сходят улыбки. Наконец Мила выбирается из центра и радостно заявляет:

– Надо почаще так убегать, чтобы меня обнимали.

Грожу ей кулаком и мгновенно перехватываю ее руку:

– Больше никаких побегов.

Мила закатывает глаза, громко вздыхает и снисходительно говорит:

– Ладно уж, так и быть. Ты без меня совсем пропадешь.

Под дружный смех мы возвращаемся. Дом встречает нас ярко светящимися окнами. Раньше я не замечала, что на крыльце висит фонарь, который горит, когда остальные лампы гаснут. Вот что чувствуют моряки, измученные штормом, когда выплывают к маяку? Усталость и облегчение?

Мила рвется в дом, и я отпускаю ее, но не свожу с нее глаз. Следом заходят тетя и дядя. Собираюсь пройти внутрь, но Гордей аккуратно тянет меня за запястье.

– Что? – растерянно моргаю и смущаюсь, потому как совершенно забыла о нем из-за переживаний.

– На самом деле я подготовил тебе три подарка.

– О нет, только не что-то…

Он бережно привлекает меня к себе и целует.

Наш настоящий первый поцелуй длится дольше того пробника на ярмарке. Отстранившись, Гордей вкладывает мне что-то в руки и кивает в сторону дома.

– Сладких снов, Вера, – он отходит задом наперед. – Откроешь, когда я уйду.

– Спокойной ночи, – прислоняюсь головой к столбу на крыльце. – Смотри под ноги, а то споткнешься.

Улыбнувшись, Гордей исчезает из виду. Опускаю голову и разглядываю очередной подарок от него. Достаю из небольшого пакета наш «тайный» блокнот. С удивлением пролистываю его и на последней странице вижу единственное слово, которое написал Дей:

«Ты».

Прижимаю блокнот к груди, переполненная воодушевлением. Из всех подарков он попросил меня! Получается, я для него – сокровище? Касаюсь ладонями горячих щек и хихикаю. Пока никто не видит, позволяю себе побыть влюбленной девчонкой.

Вздрогнув от прохладного ветерка, забегаю в дом и прячу блокнот под матрасом кровати. Не хочу, чтобы кто-то, кроме меня, знал о нем.

15

Хоть женщина, ожидающая ребенка, и все ее окружение обычно знают, что когда-нибудь малыш появится на свет, сами роды начинаются внезапно. Так произошло и с нами, когда за полдником Ирма вдруг резко втянула воздух и схватилась за живот.

– Девочки, скорее в машину, – тетя хватает заранее подготовленную сумку, надевает длинный пуховик и выходит из дома в мягких теплых тапках.

Переглянувшись с Милой, мы наскоро натягиваем куртки, шапки и обувь и выбегаем за Ирмой. В спешке закрываю за собой дом.

– Ты хочешь сама сесть за руль? – тревожусь я.

– Вера, пожалуйста, позвони Тише, – тетя с трудом усаживается в автомобиль.

Она морщится, и меня передергивает, когда представляю, какую боль она испытывает из-за схваток.

– Что ему сказать? – подношу смартфон к уху, параллельно жестами требуя, чтобы сестра пристегнулась.

– Что мы поедем в больни… ай!

Ирма проверяет зеркала, пристегивается и вставляет ключи в замок зажигания. Машина грузно тарахтит.