И все-таки она хорошая!

Влияние идет от соседнего ударного слога; мы ударение и перенесем на самый проверяемый гласный: реки, речка. Оказывается, без влияния соседа появляется е.

Следовательно, по фонемной орфографии: у реки, река. Так напишет и тот, кто произносит эти слова литературно, и тот, кто диссимилятивно якает. У тех и других фонема одна: Э, а произносится она по-разному, потому что по-разному ее изменяют соседи.

Фонетическое письмо может стать помехой при общении «отцов и детей». Фонемный состав языка меняется медленно-медленно, гораздо медленнее произношения. Фонемное письмо без труда объединит и детей, и отцов, и дедов, и прадедов.

Наконец, вспомним самое важное: звук обманчив, его трудно определить; многие просто не обладают речевым слухом. А фонему не надо стремиться услышать. Фонема — это ведь звук, очищенный от влияний соседей. Фонема требует не тонкого слуха, а умения произвести такую очистку: сравнить одно слово с другим. Операция эта доступна всем и по существу гораздо легче, чем мучительная операция прослушивания каждого звука.

Десять замков одним ключом

Я уже говорил, что нельзя определить: сколько звуков в русском (или каком угодно другом) языке. Это все равно, что спрашивать: сколько величин умещается от 0 до 10. Чем точнее мерим, тем больше будет возможных величин; чем детальнее анализируем речь, тем больше окажется разновидностей звуков.

А сколько в языке фонем? Сколько самостоятельных звуков, способных различать слова? Оказывается, их число определенно и ограниченно. Например, в русском языке пять гласных фонем. И никакой точнейший анализ не способен найти еще хоть одну: их пять, и все тут. Конечно, каждая фонема представлена большим числом звуковых разновидностей, оттенков; их-то число и нельзя сосчитать.

Ясно, что мы, обозначая на письме фонемы, не будем мучительно сомневаться: как же обозначить немногими буквами необозримое море звуков? Число фонем вполне обозримо и сравнительно невелико. Их и только их следует передавать на письме, а вовсе не все звуки.

Некоторые сторонники буквы когда-то говорили так: буква е пишется у нас большей частью там, где произносится [] закрытое; буква — там, где произносится [э] открытое. Конечно, из этого правила есть много исключений; надо их устранить, провести правило последовательно, и всегда писать с буквой те слова, где встречается [э] открытое… Тогда и не будет необходимости эту привычную букву изгонять из алфавита.

Это предложение не было принято, и с полным основанием. Ведь [э] открытое и [] закрытое — не разные фонемы, это две разновидности одной фонемы. Нет двух слов, которые отличались бы только звуками [э — ]; мы с вами говорили уже об этом. Значит, не нужно и двух букв для этих звуков, хватит одной. И здесь решение задачи дает фонология.

Итак, десять замков-вопросов:

Какой буквенный облик выбрать для каждого корня, приставки, окончания, если хотим их писать одинаково в разных словах?

Какие орфографические принципы надо использовать, чтобы добиться в разумных пределах единообразного написания каждой морфемы? Каковы эти «разумные пределы», т. е. в каких случаях надо передавать чередования на письме, а в каких — нет? Каким образом во время письма и чтения равномерно распределить работу между разными отделами нервной системы, чтобы они помогали друг другу?

Как сделать, чтобы не надо было зазубривать каждую орфограмму, чтобы их можно было во время письма восстанавливать в памяти с помощью простых проверок, сопоставлений?

Как добиться высокой степени разграничения, дифференцированности орфограмм? А то ведь будут смешиваться друг с другом! До какой степени надо стремиться к этой дифференциации?

Как создать орфографию, объединяющую представителей разных говоров, нетрудную для них? И в то же время объединяющую дедов — отцов — внуков, разные поколения? Как создать письмо, не требующее трудных наблюдений над звуками, простое и доступное для всех? Как найти количество букв (или буквосочетаний), достаточное для передачи всех звуков языка?

Все они открыты одним ключом: фонемной орфографией.

Не пестрота, а единство

В нашей орфографии есть такие правила: чтобы определить, какую гласную писать, безударные проверяй ударными; в сочетании чк, чн мягкий знак не пишется; мягкость согласных обозначается только тогда, когда в измененном слове мягкий согласный может оказаться перед твердым; пишется ча, ща, не пишется чя, щя… Какая пестрота! Одно такое правило, другое этакое. С бору да с сосенки.

Вовсе не пестрота, а единство. Все эти правила фонемны.

Насчет гласных и мягких согласных — все ясно, мы уже говорили о них. А почему в сочетаниях чк, чн но пишется никогда мягкий знак? У нас есть фонема Ч; она одна. Нет слов, которые отличались бы только мягким [ч^ь] — твердым [ч]. Твердым и мягким [т — т^ь] слова могут отличаться: одет — одеть. А твердым — мягким [ч — ч^ь] слова не могут различаться: нет у нас твердого [ч]. Значит, незачем нам и обозначать его мягкость.