И всюду тьма

Этой ночью мужчины только и просили об этом. Кеннета Ана была готова слушать хоть вечность, пока он был рядом, так близко, что она чувствовала едва уловимый аромат мыла от его одежды.

Но они были не одни.

– Давай договоримся, что ты не будешь кидаться на поиски приключений, когда меня нет рядом, – начал было он. – И уж тем более я категорически запрещаю… – он запнулся, – …не рекомендую в мое отсутствие…

Ана уже уловила ход его мыслей и была готова зажать ему рот обеими руками. Но как она потом объяснит такой поступок?

Она вскинула руки, пытаясь остановить поток слов, но Кеннет продолжал говорить, не замечая ее тревоги:

– …использовать…

«Да замолчи же!»

Не раздумывая, она потянулась вперед и закрыла его рот поцелуем. Порывистым, нелепым.

Когда ее разгоряченные, дрожащие губы коснулись его холодных, застывших, Ана осознала, что сделала, и испугалась. Но, вопреки страху, она задержала прикосновение, а потом отстранилась, не решаясь поднять взгляд. Нет, она не была готова посмотреть графу в лицо. Каким оно будет сейчас? С сурово сдвинутыми бровями? С печальным, разочарованным взглядом? С плотно сжатыми губами и сморщенным от отвращения носом?

Ее сердце билось, желая покинуть грудную клетку окончательно и безвозвратно. Это было больше не ее домашнее, терпеливое сердце, а дикое, неприрученное и никому не подчиненное.

И в тишине – долгожданной, оглушительной и давящей – Кеннет… молчал.

Глава 23. Расскажи мне

Кеннет некоторое время сидел неподвижно. Ана крепко сжимала одеяло, стараясь успокоиться и набираясь смелости сказать хоть что-то, а лучше попросить графа уйти. Теперь-то он не откажет, о каких разговорах может идти речь? А утром она неловко промямлит, что была не в себе, и они сделают вид, что ничего не случилось. Но тело не слушалось: Ана не могла заставить себя открыть рот, казалось, что все силы уходили на сдерживание сердца, рвущегося на свободу.

– Как ты и хотела, поговорим завтра, – Кеннет первым разорвал тишину.

Его тон смягчился, но Ана все равно не решилась поднять взгляд.

– Спасибо, – пробормотала она едва слышно, легла и отвернулась.

– Я рад, что ты в порядке. – Кеннет легко похлопал ее по плечу, как бы успокаивая, и поднялся. Тихий скрип двери возвестил, что он ушел.

Ана не спешила вставать. Даже помня, что под ее кроватью продолжает прятаться Джеймс, она не могла заставить себя собраться. Касания Кеннета все еще ощущались жаром на коже, а сознание прокручивало мгновения поцелуя снова и снова. И с каждым вздохом грудь сжималась, а сердце билось яростнее. Ана перевернулась на спину и несколько раз ударила себя по щекам. Звуки шлепков отрезвляюще разнеслись по комнате.

Ана осмотрелась и, убедившись, что вокруг тишина, позвала Джеймса. Тот в мгновение ока появился перед ней.

– Госпожа, все в порядке?

Ана поднялась с кровати и сдержанно кивнула. Перед ее глазами все еще стоял образ Кеннета в лунном свете. А сохранившийся в комнате свежий запах мыла только усиливал иллюзию. Ана старалась не обращать внимание на навязчивые воспоминания, села в кресло и заговорила:

– Джеймс, я помогу тебе, но не просто так.

– Хорошо, я сделаю все, что угодно. – Он сел напротив и бодро закивал.

– Не обещай то, что не сможешь выполнить.

Руки Джеймса напряглись, он впился в подлокотники, а взор, до этого с надеждой смотрящий на Ану, убежал куда-то вниз.

– От тебя мне тоже нужна информация, равноценный обмен, не находишь? – Ана вопросительно склонила голову на бок.

– Конечно! Я все что угодно расскажу! – голос Джеймса наполнился энтузиазмом.

– Что угодно не надо, только ответь на мои вопросы. Для начала – почему же ты не можешь обо всем рассказать графу Блэкфорду?

Джеймс замялся.

– Понимаете, госпожа, вы-то его любовница, вот он с вами и обращается хорошо…

– Я не… – Ана запротестовала с нотой возмущения, а потом почувствовала губы Кеннета на своих губах. – У нас не такие отношения.

– Конечно, простите за грубость. – Джеймс отвел взгляд, не став спорить. Было видно, что Ане он не поверил. – Так вот, граф терпеть не может любопытства, непослушания и сплетничества… Ездит по делам он всегда один, ест тоже без слуг, его кабинет прибирать запрещено. Горничная, что туда вошла, пропала. Никто не знает, что с ней стало.

– На что ты намекаешь? – Ана нахмурилась.

– Слуг граф нанимает довольно часто, а после увольнения все они бесследно исчезают. Никто о тебе не услышит. Только старухе Хельге все прощается, говорят, она ему как мать.

Ана не знала, что ответить. Она потерла ноющие запястья в задумчивости. Ей не верилось, что Кеннет убивает слуг и закапывает их на заднем дворе. Она не замечала, чтобы прислуга шарахалась от него, да и хоть как-то проявляла страх. А с самой Аной Кеннет был мягок и терпелив, даже заботлив.

– А почему ты здесь работаешь, раз граф так ужасен? – с сомнением спросила она.

– Граф Блэкфорд хорошо платит, а требует немного. Он благодарный хозяин, пока не суешь нос в его дела.

– И ты решил сунуть, да еще и меня в это втянуть?

– Госпожа! Я… нет… не специально, – залепетал Джеймс.