И Всюду Тьма (СИ)

Темное, гложущее чувство несправедливости тисками сдавило грудь. Все те, кто годами издевались над ней, сейчас счастливо жили своей жизнью. А ей от этого мира продолжали доставаться только пинки, тычки и проблемы. Даже здесь, в доме ее спасителя, где люди вокруг, казалось бы, добры и приветливы, она оставалась презренной чужачкой, мешающей остальным просто фактом своего существования. Ана сжала кулаки, вспомнив обидное обвинение Хельги.

Сначала она хотела справедливости для себя, для тех, кто также пострадал от рук работорговцев. Но сейчас этого было недостаточно. Все это время внутри нее продолжал тлеть тихий уголек бесконечной злобы, а теперь он начал разгораться. «Поэтому во мне Тьма?».

Она вспомнила, что ее сила впервые проявила себя в порыве дикой, бесконтрольной ненависти. «Все же Кеннет был неправ, когда рассказывал, что Тьма не связана с тем, хороший человек или плохой. Похоже, я — все же плохой. И, думаю, меня это устраивает». Шрамы на спине Аны заныли.

«Я слишком долго была игрушкой для битья, пора стать монстром, их персональным ночным кошмаром».

Глава 21. Вторжение

Ана легко и быстро уснула. Даже слишком: она не сделала вечерний туалет, не переоделась в ночное платье и не вспомнила про ужин.

Но теперь ее кто-то тряс за плечо. Она перевернулась в сторону беспокойства и с трудом разлепила глаза:

— Граф Блэкфорд… опять вы? — Ана посмотрела на нависающую над ней фигуру, — не граф…

— Это Джеймс, только тихо! — полушепотом ответили ей.

Темные очертания стали проясняться, широкая фигура Джеймса отбрасывала угрожающую тень. Ана ойкнула и отползла на другой конец кровати.

— Что тебе нужно?! — Она панически вглядывалась в темноту, ловя каждое движение вторженца.

В комнате больше никого не было. Ана, не отрывая взгляда, попыталась на ощупь найти рычажок для вызова горничной. Она засомневалась, придет ли хоть кто-то, пока Лиззи была больна.

— Главное — не кричи, пожалуйста! — Джеймс начал обходить кровать, чтобы вновь подойти к ней.

— Еще шаг, и я тут всех перебужу!

Но вместо того, чтобы остановиться, Джеймс рванул вперед, пригвоздил Ану к кровати, зажав ей рот рукой. Как только она попыталась его оттолкнуть, он другой рукой поймал оба ее запястья и зажал их мертвой хваткой. Ана в ужасе начала брыкаться и извиваться, но безуспешно — одеяла и объемная юбка оказались хорошими помощниками в ее пленении. Она уже начала представлять, что Джеймс может с ней сделать. В голове не укладывалось, с чего вдруг он так поступал.

— Выслушай меня, мне нужна твоя помощь, — умоляющий тон Джеймса совсем не вязался с его поведением.

Ана перестала дергаться и только смотрела на него широко раскрытыми глазами. Она была уверена, что он лгал. Один раз она уже была покорной, и чем все закончилось? Нет, она не хотела, чтобы с ней опять… Она почувствовала руку первосвященника на своем бедре. Истошно завопила, но из заткнутого рта вырвалось только сдавленное мычание. Ана еще раз попыталась извернуться, со всей силы рванулась вбок, но Джеймс держал ее слишком крепко. Она почувствовала, как он навалился на нее всем телом.

Ей не сбежать. Никак. Ана начала задыхаться, рука частично перекрыла ей и нос. «Нет, у меня есть способ», — она представила бессознательную Лиззи. Резко перестала сопротивляться, постаралась расслабиться и успокоиться, посмотрела на Джеймса. Ей было видно немного, но, сосредоточившись, она рассмотрела его глаза, расширенные и блестящие, брови, собравшиеся домиком над переносицей. Он больше не выглядел таким пугающим, скорее наоборот — напуганным.

— Я тебя отпущу, только обещай выслушать! — Его голос дрожал.

Ана кивнула. Джеймс сразу же разжал руки, поднялся и отошел на полшага. Она шумно вдохнула и зашлась сухим кашлем. У нее заболело горло от безуспешных попыток закричать, немного закружилась голова. Еще заныли запястья. Мелькнула мысль, что вот он — идеальный момент позвать горничных, но Ана одернула себя. Она могла защитить себя Тьмой, да и захотелось понять, в чем дело.

Джеймс теперь неловко топтался на месте, словно чего-то ждал, потом исподлобья глянул на нее, смущенно вытер ладони о штаны. Но Ана не собиралась начинать разговор. Она согласилась его выслушать — не более.

— Я не опасен, честно… — Он протянул Ане руки и показал их с обеих сторон, будто не он только что этими руками чуть ее не задушил, — мне помощь нужна.

Повисло напряженное молчание, Джеймс продолжал переминаться с ноги на ногу, а Ана упорно собиралась не делать ничего, кроме как слушать, поэтому просто ощупывала запястья, да поправляла перекосившееся платье.

— Прости, — он кивнул в ее сторону.

Ана бросила на него хмурый взгляд. В синеве лунной ночи Джеймс выглядел еще измученнее, чем при их столкновении на кухне: посеревший, лохматый, с поникшими плечами. «А тогда он мне прямо-таки грубил», — подумалось Ане.