И Всюду Тьма (СИ)

— Вот каждый раз ты веселье портишь! — обиженно возмутился маркиз. — Мы тут все давно друзья, только ты о нашу симпатию ноги вытираешь. Останешься совсем один — будешь знать!

Кеннет холодно посмотрел на маркиза и покачал головой, шумно выдохнув. Ана с интересом наблюдала за каждым в Обществе Светской Мысли. Даже несмотря на препирания, все выглядели расслабленно, свободно и естественно. Каждый представлялся сложным, но преданным их маленькому тайному кругу человеком, и Ана поняла действительное назначение своей миссии.

— Фабиан прав, — кивнул князь Колдстон, — твоя отстраненность не способствует плодотворному сотрудничеству.

— Моя отстраненность позволяет мне делать больше вас всех вместе взятых, — констатировал граф, — герцог Циллер, как ваши дела с каналом?

Глава 53. Не утони, рыбка

Герцог Циллер был в отчаянии: он вот-вот мог потерять права владения Ларосским каналом. Иеромонах монастыря, стоящего на его берегу, утверждал, что именно по каналу герцога Циллера был ниспослан Свет три века назад, требовал признать его неприкосновенной святыней и передать Церкви. Ана внимательно и с удивлением слушала, как граф Блэкфорд объяснял герцогу возможности опровержения выдумок священнослужителя, основываясь на исторических документах.

— Блэкфорд, ты чудо! — герцог расплылся в улыбке, — что бы я без тебя делал!

— Терял деньги и собственность, — равнодушно ответил Кеннет.

Ана молча подъедала поставленное перед ней мороженое. Ей никак не удавалось отбросить липкое беспокойство, отдающееся страхом, каждый раз, когда она замечала, как в ее сторону косился маркиз де Сильва и шутливо подмигивал, стоило им пересечься взглядами. Остальные члены общества были заняты общением и обсуждением текущих проблем, и совершенно не обращали на нее внимание. У Аны пробежал холодок по коже: она в очередной раз поймала на себе заинтересованный взгляд маркиза. Пора было приступить к задаче, ради которой Кеннет ее сюда привел, и она понадеялась, что чужие мысли отвлекут ее разум от собственных.

Ана огляделась, выбирая с кого начать. Она обратила внимание на Сесила Вилмонда: светловолосый виконт улыбался, активно кивал каждому слову Кеннета, не отводя от него восторженного взгляда. Он выглядел совсем мальчиком даже для Аны, может оттого, что у него только-только начал появляться пух над верхней губой, а тонкие черты лица контрастировали с большими и блестящими глазами, а может от его нескрываемой радости, сквозящей в мимике и жестах. Ана понадеялась, что его мысли будут столь же безоблачны и чисты и, недолго думая, глубоко вздохнула и нырнула в его сознание.

Окружение вспыхнуло яркими красками, каждая из которых отдавалась упоением, ликованием, эйфорией и даже… любовью. Ана с трудом сдерживалась, чтобы не поддаться и не начать улыбаться, как дурочка. Ее грудь распирало от наслаждения. Рьяный поток восторга виконта, его дерзких фантазий, гордости и довольства собой притягивал. О, как ему нравилось здесь находиться, какие надежды он питал, как он мечтал изменить мир, стоя плечом к плечу с графом Блэкфордом! Ана содрогнулась, подумав, что существует столь сильная и всепоглощающая радость, и ее кольнула зависть: ей тоже хотелось потеряться в счастье, но она была потеряна в совсем другом чувстве: темном, ядовитом, скручивающим внутренности в узел, пропитывающем каждую клетку ее тела…

Ана отпустила мысли Сесила, опасаясь, что отравит и его. Главное — она узнала, что молодой виконт определенно поддерживал все начинания Общества Светской Мысли, а на Кеннета смотрел, как на личного идола. Но она ушла не с пустыми руками — клочок хорошего настроения Сесила остался в ее груди и потеснил вездесущую тревогу, которая, как паразит, впилась в душу.

Мысли графа Эверфира оказались более конкретны. Ана была готова, что будет затянута в воронку эмоций, но этого не произошло. Эдмунд Эверфир был амбициозен и умен. За его расслабленной позой и холодным взглядом, смягчающимся каждый раз, когда он обращался к князю Колдстону и виконту Вилмонду, Ана почувствовала желание власти и знаний, как управлять Каритасом, а еще обиду: он поссорился с женой и был очень расстроен, что она не разговаривает с ним второй день. Ана не собиралась вторгаться в его личные переживания, но все равно облегченно вздохнула, не найдя ничего более мрачного и опасного. Мысли графа Эверфира оказались спокойнее, а чувства глуше, потому она, не задерживаясь, вернулась в реальность. Она не могла себе позволить детально изучать все, что творилось в сознаниях участников общества, поскольку Тьма быстро истощалась, сменяясь изнеможением.