И Всюду Тьма (СИ)

Ана тряхнула головой, сбрасывая с себя осколки обиды графа Эверфира. Она радовалась результатам и надеялась, что так продолжится и дальше, хотя уже чувствовала покалывание в кончиках пальцев и легкую усталость, которая наполняла ее словно вата. Маркиз де Сильва все еще смотрел на нее, насмешливо и игриво. Щеки Аны невольно окрасились румянцем, на мгновение она испугалась, что маркиз мог что-то заподозрить, но потом решила, что она для него лишь развлечение на не слишком интересной встрече. Он сидел, облокотившись на стол одной рукой и другую вытянув в сторону Аны, пальцами постукивая по поверхности.

«Когда-нибудь мне все равно придется это сделать», — подумала Ана и с неприязнью запустила Тьму в его мысли. На нее сразу набросились хаотичные образы вызывающе одетых и неприлично привлекательных женщин и мужчин, музыки, танцев, болтовни. Оказалась, Фабиан де Сильва вообще не был сосредоточен на встрече, а витал в фантазиях. Она видела саму себя, искаженную, рассыпающуюся на части: глаза смотрели в никуда и улетали в никуда, губы, что становились больше и больше, пока она не разглядела выступившую в трещинке каплю крови, которая превратилась в каплю пота, скатывающуюся по виску, эхом вокруг нее послышался презрительный смех. Ана отвернулась — ей нужны были совсем другие мысли. Как ей захотелось вернуться в милое и счастливое сознание виконта Вилмонда! Поток мыслей маркиза был липкий и зудящий, наполненный темными желаниями, низменной страстью и бессмыслицей. Она чувствовала тяжесть красного пыльного бархата, окутывающего ее, обжигалась мельтешащими огнями, слепла от блеска металла. «Факир», театр маркиза, его дом — все слилось в одну огромную волну, безжалостно накрывающую Ану. Но все это было не тем, что она искала. Усилие, ногти впились в ладонь, привкус крови на языке, усилие…

Перед ней наконец возникли образы участников их тайного общества, окутанные, к удивлению Аны, не жаром и огнем, а теплом и доверием. Убежище, умиротворенность, безмятежность — они были его тихим местом. Ана выдохнула, расслабившись и собираясь покинуть сознание Фабиана де Сильвы.

И тут перед ней мелькнули белые стены, драпированные кроваво-красным и изумрудно-зеленым бархатом. В полумраке большого помещения она смущенно рассмотрела сцену. Почему она здесь? Сердце заколотилось как бешеное. Она поняла, что уже видела эту сцену, ее разум мог забыть, но тело — никогда. Удары, толчки, унижения, порезы, вырванные волосы, удары… Откуда в сознании Сильвы место, где пытали Ану? Шрамы на спине заныли. Она опять была на сцене, где за нее предлагали цену. Она закусила внутреннюю сторону щеки, лишь бы не выдать парализующий ужас, пробирающий ее изнутри. Она пришла к неутешительному осознанию, что если первосвященник выжил, то, быть может, по этой бренной земле все еще ходят и другие свидетели ее страданий.

Кровь билась в висках, а тело дрожало. Ана стиснула зубы и нащупала руку Кеннета, лежавшую у него на колене, и крепко в нее вцепилась. Он рядом, с ним безопасно. Ана сосредоточилась на теплоте его ладони, утешая испуганное сердце, и из последних сил разорвала связь с мыслями маркиза, пока они не поглотили ее всю. Кеннет обеспокоено посмотрел на нее.

Глава 54. Долгожданная легкость бытия

«Маркиз был на аукционе, я увидела место в его памяти», — Ана направила наполненные паникой слова в голову графу.

«Сильва? Непохоже на него. Ты молодец, не нервничай. Пока оставь его в покое и пройдись по остальным. Предателями займемся позже», — мысленно ответил Кеннет и успокаивающе сжал ее липкую от пота ладонь, каким-то образом успевая поддерживать оживленную беседу.

«Хорошо. Я в порядке, Тьма слушается. Но маркиз мне сразу не понравился… Виконту Вилмонду и графу Эверфиру можно доверять», — послала мысль Ана.

Прежде чем продолжить, она взяла себе несколько минут перерыва, унимая эмоции. Ана сидела ровно и, плотно сжав губы, старалась не выдать охватившего ее страха. Осторожно смахнув каплю пота, стекающую по виску, она перехватила серьезный взгляд Вероники, направленный на нее. Баронесса подошла к Ане и, наклонившись над ухом, прошептала: «Если плохо себя чувствуешь, можем отойти в соседнюю комнату, подышать». Вероника говорила с ней, но смотрела на руку Кеннета, крепко сжимающую ладонь Аны. Ана захотела отнять ее, оправдаться, но баронесса покачала головой и, не дожидаясь ответа, поспешила вернуться на свое место. Ана склонила голову, уткнувшись в стол перед собой и пряча лицо за волосами, чтобы скрыть, как пылают ее щеки.