И закружилась снежная кутерьма

Из глубины пещеры донеслись рев и грохот обвала! Из черной дыры, которую моя первая иллюзия изобразила тоннелем метро, выламывался каменный человек, высотой с двухэтажный дом, не меньше. Камни сыпались вокруг него. Похоже, он только что родился из горной породы.

Не только мы с Иришкой, но и наши преследователи окаменели, глядя на это явление. А каменный великан, напротив, развил бурную деятельность. Он взревел, вырвал из потолка самый могучий сталактит, и попытался гвоздануть им по машине, но теснота пещеры не дала ему замахнуться, как следует. Тогда он просто стал выпихивать снегокат обломком сталактита. Вояки выскочили наружу, а нам куда было деваться?

Мы повели себя максимально по-дурацки. Как в балете, взявшись за руки, побежали сначала направо, потом налево. Не знаю, сколько бы мы так метались, но путь нам преградила бархатная, абсолютная чернота! Даже слепящая темнота пещеры казалась легкомысленной по сравнению с нею.

Тьма раскинула крылья, зажглись совиные глаза. Катрыргын!

— Опять вы! — рявкнула она.

Эхо в ужасе застонало и забилось в истерике!

— И сюда добрались?! ВОООООН!!!

Пол наклонился, и камни понеслись под ногами, тьма обрушилась на голову. Я чудом не выпустил Иришкину ладошку.

Мне показалось, что мы провалились в центр земли, в расплавленную лаву — так сделалось светло и жарко.

Глава двенадцатая

Глаза ослепли от ярких и горячих огней софитов. Я зажмурился, потом осторожно приоткрыл один глаз. Сквозь ресницы разглядел маленький амфитеатр со зрителями — все они смотрели с интересом и дисциплинированно хлопали. Операторы разворачивали свои массивные камеры. А один, со стедикамом, совал объектив нам прямо в лица.

Пещера продолжала свое шоу.

Приоткрыв глаз пошире, я увидел, что к нам идет, держа микрофон, как букет, Антон Вольский, любимец всех девочек страны от восьми до восьмидесяти лет — еще более красивый, чем на телеэкране. Только за одну такую улыбку и прическу можно показывать людей по Первому каналу в прайм тайм. По причине новогодних праздников он был одет в красную жилетку с оленями и прочими скандинавскими прибамбасами.

— Сегодня у нас необычные гости, — удивительно, но он умудрялся говорить бодро и приветливо, в то время как лицом, обращенным к нам и отвернутым от телекамер, делал страшные гримасы. — Их появление — сюрприз даже для меня!

Профессионал! Хотя я уже привык к пещерным глюкам.

— Это же сам Антон Вольский! — прошептала Иришка, дергая меня за рукав.

Значит, это не глюк? Или глюк сразу для обоих? Я мало что понимал.

Тут сзади раздался голос:

— Это подстава! Это попытка конкурентов дискредитировать нашу фирму! Охрана! Взять! Уберите их немедленно!

Теперь я уставился во все глаза!

Это кричала стильная дама со сложной седой укладкой. Она вскочила из кресла для гостей программы и яростно жестикулировала, указывая, в основном рукой вниз, словно патрицианка, требующая смерти гладиаторов.

Антон стрелял туда-сюда глазами, пытаясь оценить ситуацию, повернувшись затылком к зрителям и камерам.

И тут я увидел, как из середины заднего ряда выбирается… Катя. В синем платье и рыжими волосами.

Я заморгал и даже протер глаза.

Она сбежала вниз и вытянулась перед уставленной на нее телекамерой, словно перед амбразурой!

— Эти люди, — закричала она звенящим голосом, показывая на нас с Иришкой, — в самом деле, потерялись в сказке. Посмотрите на них, они только что вернулись, они прямо оттуда, они спаслись чудом. Компания, вместо того, чтобы разыскивать их, послала убийц, что бы люди не могли выбраться и рассказать об опасностях, подстерегающих тех, кто доверчиво покупает туры и отправляется в неисследованные области вместе с детьми. Подчеркиваю: с детьми! Я работаю в компании. Моя обязанность — встречать вернувшихся! Я не знаю, сколько людей пропало, потому что нам регулярно дают средство, блокирующее память! Люди! Компания «Сказка» убивает вас!

— Молчи, стерва! — кричала дама. — Заткните ее! Она врет! Сколько тебе заплатили?

— Сколько вы получили в обмен на человеческие жизни? — парировала Катя.

Антон поднял руку, чтобы дать отмашку операторам на выключение камер. Да неужто мы в прямом эфире? Кажется, Вольский работает именно так.

Я все больше верил в реальность происходящего.

— Реклама! — объявил Антон с известной всей стране праздничной интонацией, которая автоматически делала рекламу в два раза эффективнее, и неизвестно, как повернулась бы далее события, но тут — мы с Иришкой натренированно шарахнулись, опрокинув кресло, из которого уже ушла седая дама — на подиум из пустоты рухнул снегокат!

Двое, сидевшие на нем, выскочили с автоматами наизготовку.

— Всем стоять! — крикнул один.

— Всем лежать — заорал другой.

Для пущей убедительности кто-то из них полоснул автоматной очередью по потолку. Посыпались щепки и стекляшки, заискрили провода.

Зрители повели себя в соответствии с собственным опытом и темпераментом: кто-то залег между скамьями, кто-то побежал и стал давиться в толпе у выхода.