И замок в придачу

— Конечно, моя милая маркиза, — с придыханием ответили мне, гипнотизируя взглядом. Приподняв мою руку, мужчина коснулся губами тыльной стороны ладони.

Всю дорогу до спальни меня засыпали комплиментами. Столько лапши на мои бедные уши еще никто не развешивал. Я была и умной, и красивой, и обаятельной, и сообразительной, и прелестной, и еще сотни разных «и», которые ко мне если и относились, то лишь отдаленно. Ну, я-то себя знала!

Руки мои на прощание облобызали с таким азартом, будто они сплошь состояли из драгоценных камней, которые Беральд пытался отковырять губами. В комнату свою я буквально сбежала, потому что иначе дело добром бы не кончилось. Я даже вазу в одном из углов присмотрела на всякий случай, если поползновения станут излишне настойчивыми.

А что? В нашем деле даже ваза — это аргумент.

— А это еще что такое? Ты как здесь оказался? — накинулась я на кота.

Своей толстой попой он восседал на моем диване и умывался лапой, периодически ее облизывая шероховатым языком.

— Через камин, — нахохлился Айлиан, глядя на меня обиженно.

— Так он же горел.

— Подумаешь… Долго ли снега в трубу накидать…

Этот кот был неподражаем, но спрашивать, в чем его обида, у меня просто не было времени. Подойдя к доске, я мелком написала «Белоснежка» и жирно выделила это прозвище, тонко намекая на то, что злодей мною вычислен.

— Твой хозяин до сих пор у себя в комнате отлеживается? — поинтересовалась я, скидывая в кресло дубленку.

Сняв сапоги, быстро переобувалась в родные ботинки.

— Отлеживается. Он в этот день всегда отлеживается, — неохотно отозвался котяра, наблюдая за мной.

— А чем это сегодняшний день такой особенный?

— День рождения наместника первого королевства.

— Да ты что? Правда, что ли? Настоящий день рождения? А чего он тогда отлеживается? И чего ты мне раньше не сказал? Мы бы праздник устроили. С подарками там, с конкурсами.

— Разве ты не поняла? Не любит он свой день рождения. Год прошел, а он все так же в заточении…

Кота я больше не слушала. Изначально хотела выждать немного времени и отправиться к Рейалину, чтобы на всякий случай поинтересоваться, не была ли попытка обмана управляющим очередной подсказкой, но теперь планы мои резко поменялись.

Если честно, совсем немного, но чувствовала за собой вину за то, что подозревала драконища. Да, он помогал мне уже не раз, но сомнения все равно грызли меня изнутри, а теперь… Теперь я была почти на сто процентов уверена, что дракон — такой же заложник этого замка, как и все остальные. Ошибиться не хотелось, но тут, как говорится, сердце подсказывало.

Конечно, вполне возможно, что помощь Рейалин мне оказывал из корыстных побуждений, однако ужинами он меня кормил явно по собственной инициативе. Заботился, одним словом, как мог. Сегодня у меня была возможность отплатить ему добром за добро.

Из замка я выбиралась как в лучших шпионских романах. До дома старосты и вовсе добиралась перебежками, время от времени прячась за сугробами. Улица была пуста и тиха, свет не горел ни в одном доме, но мешочек золотых должен был возместить деревенским неудобства, которые я собиралась им доставить.

Дверь мне открыли только после третьего стука и моих жалостливых завываний.

— Девка, да ты чего? С ума сошла? — позабылись вмиг все мои регалии, обнажая истинное отношение деревенских к новой маркизе.

— Я со срочным делом! — ворвалась я без приглашения, упрямо плюхаясь за стол. — Есть в деревне хоть одно увеселительное заведение? Ну, там, трактир, таверна, ресторация? Столовая, в конце концов?

— Постоялый двор есть, — ответила старушка, поверх длинной сорочки закутанная в шаль, всем своим видом показывая, что в гости к ней среди ночи явилась сумасшедшая. — Только не работает он давно. Никто у нас не останавливается уж три века как, Прасья и закрыла за убытками.

— А мужики ваши что? Не ходят за кружкой чего-нибудь посидеть, языками почесать?

— Так начесались уже за триста лет. Мы друг о друге все знаем, так что рассказывать нечего. Раньше-то с приезжими заседали, чего нового выведывали да нам рассказывали. А чего случилось-то?

— Дело у меня есть к деревенским. На сто золотых. План такой…

Через полчаса часть деревни стояла на ушах, а другая часть благополучно досматривала свои сны, не подозревая, что творится на улице и в отдаленно стоящем здании, на втором этаже которого жила та самая Прасья с семьей.

Деревенские готовились как могли. Буквально из каждого дома женщины тащили небольшую кастрюльку, под крышками которых скрывались разнообразные блюда из наскоро составленного меню. Мужики делились бутылками: что-то похожее на медовуху, домашние настойки и компоты. Полагались в нашем меню и пироги. По крайней мере, именно так я себе представляла постоялый двор.

Со столов и скамеек спешно стиралась пыль и снимались простыни, которые использовали в качестве чехлов. Для молодых девчонок, вызвавшихся на помощь, из кладовок вытаскивались передники. Доставать из закромов хозяйке пришлось и посуду.

— Только петь некому, — пожаловалась Прасья.

— Так я могу, — вынырнула из-за стойки Лаура. — Я и песни веселые знаю.