И занавес опускается

Если я ошибся, и По виновен — что ж, я смогу это пережить и принять.

Но если он невиновен, то дело не только в том, что за решёткой сидит не тот человек. Стоимость нашей ошибки будет взыскана кровью очередной жертвы.

* * *

Этим утром я отправился в офис Алистера в Колумбийском Университете на Морнингсайд-Хайтс, чтобы сказать ему, что наша помощь следствию на этом закончена.

Алистер был не один: вокруг его стола сидели двое репортёров из «Таймс» — Фрэнк Райли и Джек Богарти.

— Зиль! Входи, присоединяйся.

Он живо вскочил и пододвинул к столу ещё один стул.

— Ты же помнишь наших друзей из «Таймс»?

Я неохотно ответил на их приветствия, не сдвигаясь с порога. И как можно вежливее попытался отказаться от приглашения Алистера.

— Я подожду снаружи, когда вы закончите, — произнёс я. — Мне хотелось бы поговорить наедине.

Райли поднялся.

— Мы уже уходим, да, Джек?

Он энергично пожал руку Алистера.

— Спасибо за вашу сегодняшнюю помощь. С нетерпением ждём завтрашнего ужина.

— И обещаем, — кивнул Джек, — что упомянем о вас в статье только с хорошей стороны.

— И вас тоже, детектив, — добавил он, проходя мимо меня к выходу.

— Ужин? — спросил я Алистера, садясь на только что освобождённый стул. — Я и понятия не имел, что ты с ними общаешься.

— Конечно, общаюсь, Зиль. Наша договорённость работает: я делюсь с ними информацией — они делают то же взамен.

Алистер пожал плечами.

— Джек презентовал мне несколько билетов на бродвейские шоу, а Фрэнк собирается взять меня с собой на бейсбольный матч, где Кристи Мэтьюсон будет играть за «Гигантов». Но не переживай, я не скажу ничего, что сможет скомпрометировать ваше расследование.

— Это уже не важно, — тихо ответил я и рассказал Алистеру, что найденные доказательства указывают на виновность Тимоти По во всех трёх чудовищных убийствах.

— Я уверен, что наука не врёт, — недоуменно покачал головой Алистер, — но это никак не сходится с тем, что мы с вами выяснили об этих убийствах. И какой же, по их мнению, у мистера По был мотив?

Конечно, у них не было точного мотива. Но учитывая всё, что они узнали об образе жизни Тимоти По, никакой точный мотив им и не был нужен.

«Общая безнравственность» — и этого достаточно.

Некоторое время мы ещё обсуждали это дело, и нам обоим не нравилось, как всё поворачивалось. Причём, Алистер выглядел ещё более встревоженным, чем я.

Улики против По были железными. И тем не менее, мы оба сходились на том, что признание По убийцей противоречило всему, о чём нам говорили моя интуиция и знания Алистера.

К сожалению, теперь мы стали для этого дела, некогда бывшего нашим, просто сторонними наблюдателями.

И даже если бы у меня были другие доказательства, кроме уверенности в собственной правоте, я бы ничего не смог добиться без позволения начальства.

А кроме этой уверенности у меня ничего не было.

* * *

Прежде чем отправиться в Добсон, я отправился в крошечное кафе в двух кварталах на юг от Центрального вокзала.

Я сидел за столиком, наслаждался крепким ароматом кофе и успокаивающим теплом, исходящим от чашки, и абсолютно не жаждал ничьей компании — особенно, моего отца.

Я заметил его только тогда, когда он опустился на стул напротив меня.

— Ты снова за мной следил?

Отец сжал тонкие пальцы и ответил:

— Стараюсь не забывать старые навыки, сынок. В последнее время у меня появились причины держаться в тени — снова вынырнули старые кредиторы и сулят мне неприятности.

«Его не было десять лет, а ничего не изменилось».

Тем временем мужчина продолжал:

— Вообще-то, я нашёл информацию, которая сможет помочь в твоём деле. Я привёл кое-кого…

И прежде, чем я успел его перебить и сказать, что это уже не важно, как в кафе, как по команде, зашла женщина.

Я, не мигая, смотрел в зелёные глаза на обрамлённом рыжими кудряшками лице. На лице Молли Хансен.

— Вы знаете моего отца?

Я с удивлением смотрел на девушку.

Они обменялись виноватыми взглядами, и они сказали мне больше, чем я хотел знать, ещё до того, как отец представил Молли Хансен в качестве «хорошей знакомой».

Он закашлялся и отошёл в сторону.

Молли бросила на него обеспокоенный взгляд, но осталась на месте.

— Мне жаль, Саймон, что я вам ничего не сказала, когда мы прошлый раз общались, — смущённо произнесла она. — Я боялась, что вы не станете помогать, если узнаете правду.

— Вообще-то, я и не стал вам помогать, — тихо заметил я.

Молли широко улыбнулась.

— О нет, вы помогли! Хотя и не знаете об этом. Всё, что вам нужно было сделать — это войти со мной в двери того бара, чтобы следящие за мной коллекторы увидели, что мы знакомы. И когда на следующий день я им разок-другой солгала, им ничего не оставалось, как поверить. К тому же, — слишком радостно добавила она, — вы же не захотели бы, чтобы ваш больной отец страдал от кредиторов?

Получалось, моё доброе имя очернили за моей спиной в каких-то тёмных делишках, чтобы обеспечить отцу отсрочку в выплате. А зная его, он ввязывался в новые долги проще, чем остальные дышали.

Ещё вчера я бы впал в ярость. Но сегодня мои мысли были заняты более важными вещами.