И занавес опускается

Полный сарказма ответ Алистера, очевидно, был следствием бессонной ночи.

— Наверно, нам лучше поговорить о погоде. Давайте обсудим, что этот март был особенно холодным и снежным, и уже потом перейдём к серьёзным вещам.

Я думал, миссис Вандергрифф разозлится на эту грубость, но вместо этого увидел, как по её губам скользнула улыбка.

— Хорошо, Алистер. Я обсужу с тобой погоду. Позже. А сейчас согласна перейти к серьёзному разговору.

И она тихо фыркнула.

— Спасибо, что согласились встретиться с нами в такой ранний час, — произнёс Алистер, пытаясь наиболее безболезненно перейти к теме нашего разговора. — Это детектив Саймон Зиль. Я понимаю, прошло уже много времени, но мы здесь по поводу вашей дочери.

— Франсин? — ахнула она, с надеждой глядя на меня.

— Примите наши извинения, но мы её не нашли, — ответил Алистер. — Но в ходе расследования исчезновения другой девушки всплыло имя Роберта Коби. Вы с ним знакомы?

Миссис Вандергрифф перевела взгляд на Алистера и плотнее запахнула на груди шаль.

Но ничего не ответила.

— Мы считаем, что исчезновение вашей дочери связано с Робертом Коби, — заметил Алистер, замолчал на секунду и добавил: — Нам может помочь любая информация о Роберте Коби или его взаимоотношениях с вашей дочерью.

Миссис Вандергрифф смерила Алистера взглядом, полным злости.

— Вы порочите имя моей дочери, пытаясь найти связь там, где её нет! И оскорбляете меня, начиная разговор, который, без сомнения, причинит мне боль!

— Я не хотел вас обидеть или оскорбить, миссис Вандергрифф. И мне жаль, что приходится поднимать такую болезненную тему. Но связь, которую ваша семья, — он на секунду запнулся, — а в частности — ваша дочь, имели с Робертом Коби, это лучшая зацепка, которую мы нашли на данный момент. И я уверяю вас, что это весьма срочное дело.

Они смотрели друг другу в глаза несколько долгих секунд.

Миссис Вандергрифф сдалась первой. Она прикусила нижнюю губу, а когда заговорила, впервые за это утро её слова звучали без притворства.

— Вы считаете, что местонахождение Роберта может привести вас к моей Франсин?

— Возможно.

Она смотрела вдаль, беззвучно шевеля губами.

— Я не пришёл бы сюда необдуманно, миссис Вандергрифф. Не забывайте, я тоже знаю, что значит — потерять ребёнка, — горячо прошептал Алистер.

— Как и Роберт, — произнесла она, вздохнула и повесила пенсне обратно на брошь, — по крайней мере, мне так казалось.

— Роберт? — я едва выдохнул его имя.

Миссис Вандергрифф вздохнула.

— Буду честна с вами: Роберт не понравился мне с первой же минуты. Меня возмущало внимание, которое он оказывал моей дочери. Я беспокоилась о её репутации, ведь Роберт был абсолютно неподходящей партией. И чувствовала, что мой супруг даёт ему ложные надежды, проявляя интерес к его карьере. В качестве благотворительного жеста, мой Генри — точнее, мистер Вандергрифф, — пытался помочь Роберту закрепиться в театральном бизнесе.

Она замолчала на некоторое время, но мы её не торопили и просто ждали, когда женщина продолжит.

— Роберт воображал себя писателем — точнее, драматургом. Мистер Вандергрифф прочёл кое-что из его работ и решил, что они неплохи; в результате, он познакомил Роберта с некоторыми наиболее влиятельными театральными деятелями нашего города.

Она подчеркнула словосочетание «театральными деятелями» и фыркнула, словно не одобряла их.

— Не думаю, что из этого что-то вышло.

— Вы упомянули, что позже изменили своё мнение о Роберте. Почему? — спросил я.

— Потому что увидела, что не права. Я судила его слишком строго.

Миссис Вандергрифф поджала губы.

— Когда Франсин исчезла тем летом на Шелтер-Айленд, Роберт повёл себя превосходно, — произнесла она, в отчаянии заламывая руки. — Никто не оказал нам большей поддержки. Он организовал поисковый отряд по всему острову, написал несколько статей и заметок в местные газеты в надежде, что кто-то узнает Франсин по описанию или по фотографии. Роберт навещал нас каждый день.

Она сделала глубокий вдох.

— А когда у нас больше не осталось надежды, когда ему пришлось опустить руки и вернуться в город, он сделал самый чудесный подарок из всех возможных. Он назвал его «Молитва о Франсин» — сборник великолепных стихов, каждый из которых был данью уважения нашей дочери. Каким-то образом ему удалось найти слова для тех эмоций, которые были заперты глубоко в моем сердце.

Она приложила ладони к груди.

— Но теперь вы не видитесь с ним постоянно? Не знаете, где он живёт? — озадаченно спросил я.

— Нет. Он — молодой человек с собственными интересами, — ответила она с бледной улыбкой.

И с вызовом добавила:

— Теперь, после моего рассказа, надеюсь, вы понимаете, что он никак не мог быть связан с исчезновением Франсин? После всего, что он для нас сделал? После прекрасных стихотворений, которые он о ней написал?

— Мы можем увидеть сборник, который он сочинил? — мягко поинтересовался Алистер.

— Конечно. Только не думаю, что несколько строф приведут вас к пропавшему человеку, — ответила она и вышла из комнаты.

Я посмотрел на часы.

— У нас мало времени, — напомнил я Алистеру.