Читаем И завтра будет день полностью

И завтра будет день

– Вера, иди к нам! Хоть ты и училась в другом институте, но ты наша!

На сцену пошла Вера Грачева.

– Виола, иди к нам. Тота, на сцену!

Виолетта Ерцкая неуверенно направилась к сцене.

– Мы принимаем тебя в нашу группу! Анфиса Веселова, то есть Дементьева, иди к нам! Мы тебя тоже принимаем, хотя и ты кончала не наш институт!

И к сцене пошла жена Дементьева.

– Вот мои коллеги, которые прошли со мною всю жизнь. И мы остались верны друг другу, и чтобы в нашей жизни не случилось, мы останемся нашей дружбе верны … Прошу не обижаться всех, кто остался в зале, и кого я тоже считаю своими близкими друзьями.

– Костя Докукин и его прекрасная Любаша!

Где-то в десятых рядах встал Костя и помахал рукой, рядом с ним встала Люба, с годами не потерявшая былой красоты.

– Карен Варданян, мой давний друг и коллега!

В ложе по левому краю зала встал Карен.

– Лена Карцева и Полина Ерлыкина!

– Мои друзья – ансамбль «Живой звук»! Друзья не только по музыке, но и по жизни!

– Мои сестренки! Девчонки, где вы?

В зале стали вставать жены офицеров из отряда полковника Воложанина.

– Дашенька, а ты?

Встала Даша Огородникова (которая Воложанина), как обычно краснея от всеобщего внимания.

– Я не приглашаю сюда мальчиков, не приглашаю наших детей и внуков, хотя они тоже дороги нам. Но если они выйдут сюда, то будет толпа. Правда, правда, будет настоящая толпа!

И Свиридов без музыки запел:

Чем дольше живем мы,

тем годы короче,

Тем ярче

друзей

голоса.

Ах. только б не смолк

под дугой колокольчик,

Глаза бы глядели в глаза,

Глаза бы

глядели

в глаза.

Ему попевали не только те, кто стоял рядом с ним на сцене – многие в зале тоже шевелили губами …

Скрипач Аркадий Аскадский легонько касался пальцами струн.

Петя Дормидонтов, профессор и лауреат, едва касался поверхности барабанов металлическими метелками.

Другой профессор и лауреат Дмитрий Лопаткин стоял молча, опершись руками на рояль.

То берег,

то море,

то солнце,

то вьюга,

То ласточки,

то воронье.

Две вечных дороги –

любовь и разлука

Проходят

сквозь сердце

мое.

Тоня стояла, охватив своими руками руку Свиридова и прижавшись лбом к его плечу.

Две женщины обнимали Виктора Скворцова и он обнимал их.

Обнявшись стояли Грачевы и Дементьевы.

Святая наука –

расслышать друг друга

Навеки,

сквозь все времена.

Две странницы вечных –

любовь и разлука

Поделятся с нами

сполна.

Высокий, худой, седой Семен Черномырдин с флейтой еле слышными звуками вторил Свиридову.

Около Черномырдина, прислонясь к стойке с инструментами и охватив себя руками стояла Полина Ерлыкина, невысокая, полненькая, красивая …

Мы сами открыли ворота,

Мы сами

счастливую тройку

впрягли.

И вот уже что-то

маячит пред нами,

Но что-то погасло вдали.

В ложе Карен Варданян склонялся и целовал руку Маргарите Антиповой.

В другой ложе обнимались Гриша и Ульяна Свиридовы и Владик Медяков с Вероникой Грачевой.

В зале, стоя, обнимались и целовались Докукины.

Тихо и дружно утирали слезы «сестренки» Свиридова.

Зал взволнованно и благоговейно молчал …

А Свиридовы стояли на сцене такие молодые.

Внезапно

Внезапно Свиридов начал падать – падать так, как падают смертельно раненые сильные мужчины, чуть раздвигая ноги и стараясь удержаться за воздух растопыренными пальцами.

Сзади его подхватили Скворцов и Дементьев, перед ним, стоя на коленях, за ноги его обнимала Тоня, а Лена и Виолетта поддерживали его за руки.

Через барьер ложи перепрыгивал Карен Варданян, громадными шагами по проходу бежал Костя Докукин, с воплем из другой ложи вылетела Ника, а из кулисы быстро шел старик с седой гривой, с чеканным смуглым восточным профилем и саквояжем в руках. Это был Умар Умарович Умаров, случайно оказавшийся в зале и уже обеспокоенный видом Свиридова.

Ему было достаточно прикоснуться сухими пальцами к шее Свиридова и через мгновение игла шприца прямо сквозь рукав вошла в плечо, поддерживая деятельность сердца.

Глаза Свиридова смотрели вдаль, и, казалось, что-то там видели, но он сказал очень спокойно и четко – микрофон не был отключен и это услышал весь зал.

– Я здесь!

Свиридова поддерживали и к нему быстро бежали офицеры во главе с полковником Воложаниным, их жены и сыновья, с другой стороны – Мари Козлова и полковник Валдис Лазарис. Внешне оставались спокойными только те, кто имел возможность обмениваться информацией мысленно, и поэтому Карцева, Баранов, Потапович, Лопаткин, Дормидонтов, Ерлыкина, все мальчики оставались на своих местах.

Только Полина Ерлыкина прошла на сцену, с нею за кулисы прошли Семен Гаврилович Черномырдин, Олег Ерлыкин и его девушка Катя, неизменно следующая за Олегом.

– Катя, быстро на сцену девушек – Шурочку, Гелю, Валю! Они должны быть в гримерке!

И Катя быстро пошла и также быстро вернулась с девушками.

Олег уже сидел за роялем и что-то прошептал девушкам.

Свиридову поднесли кресло, посадили его – Умаров вслушался в то, что говорила ему Полина Ерлыкина и кивнул.

Олег положил пальцы на клавиши и негромко полилась мелодия.

И девушки удивительно слаженно и тоже негромко запели:

Дай бог слепцам

глаза вернуть

и спины

выпрямить горбатым.

Дай бог

быть богом