...и зелень глаз (СИ)

— Ты хотел убить посланника. В чём же он оказался виноват перед тобой? Он тоже мог быть невинным человеком, чьим-то отцом и сыном.

— Тьфу, говоришь, как королева, — еле слышно проворчал Ивор.

— Что ты сказал?

— Я не собирался его убивать. Только оглушить. И явно сглупил. Во имя света, Йорен, я уже на войне! Я уже видел жертвы! Не смей меня осуждать. Не ты. Я ведь вижу, что ты был в армии. Небось прислуживал какому аристократу. Дезертировал, да? Наверное, у тебя были причины. Я не допытывался до них, а ты не смей принижать мои. Если ты никого не терял, то тебе не понять, насколько велика моя жажда справедливости.

Йорен хотел ответить, но тут его в затылок тронул наконечник стрелы с серым оперением, другой был нацелен в лицо справа.

— Отпусти его, — прошипел Элиаш.

Йорен понял, что больше не властен над положением и опустил нож.

— Вчерашний урок был последним, Ивор. Если мы снова встретимся, я сделаю вид, что не знаю тебя. Если я снова увижу, что ты замышляешь убийство, я не позволю тебе. Сегодня я увидел вас случайно, в другой раз это может быть кто-то другой. — Йорен развернулся, чтобы уйти. — И ты тоже, Ивор, ничего не знаешь про меня.

Его шаги затихли в темноте. Стрелы целились в пустоту и в конце концов опустились.

— Кто это был? — спросил Дани.

В этот момент окно над ними распахнулось, и рука со свечой высунулась наружу.

— Разбегаемся! — шёпотом крикнул Ивор.

И они скрылись в ночи, прежде чем разбуженный старик разглядел подслеповатыми глазами, что внизу.

***

Микая возвращалась в свои покои поздно вечером. Канцлер исчез с пира задолго до окончания, что было совсем на него не похоже. Обычно его глаза рыскают по залу, высматривают изнанку происходящего и заодно следят за племянником. Но король сегодня вёл себя мирно, а дамы, которых Микая одарила платьями, надели их на пир и пили за щедрость королевы.

Несомненно, Генрих заметил и доволен не был. Однако Микая — королева и не позволит делать из себя подстилку под чьи-либо интересы. Никакое притворство того не стоило. По этой же причине она до сих пор девственна. Брак с королём не консуммирован. Он ей не муж. Она не станет рожать детей предателю и убийце.

И его дядя даже хуже. Микая никогда не позволит коснуться себя тому, на чьих руках пепел и кровь её семьи, любимого и сотен людей.

В комнате уже горели свечи. Должно быть, Линн позаботилась. А потому Микая сразу заметила свёрток изумрудной ткани на кровати. Она осторожно его развернула и вздрогнула. Внутри была дубовая ветвь — герб её рода — в цепях.

— Стражник! — громко крикнула Микая. Он тут же вошёл. — Кто оставил свёрток в моей комнате? Ты не охранял мои покои?

Её взгляд был строг, но стражник и не подумал испугаться, словно не был удивлён.

— Это принесли по приказу канцлера. Он хотел, чтобы вы об этом знали, и просил передать, что навестит вас сегодня. Возможно.

— Что?

Стражник тут же захлопнул дверь, не успела Микая опомниться. В дверных кольцах снаружи заскрежетали цепи.

========== Глава 30. Не конец ==========

Микая дёргала запертую дверь, звала стражу и быстро поняла, что бесполезно. Стражник, если он всё ещё стоял там, не отвечал ей.

«Конечно, они же все люди канцлера!»

Микая ходила от одной стены к другой и нервно заламывала пальцы. Она хотела выпить ягодную настойку из кувшина, но резко остановилась. Яда не было, иначе бы серебро его обнаружило, но туда могли подлить и что-то другое.

Микая больше не верила ни единому предмету в своей комнате. Скованная цепью дубовая ветвь зловеще поглядывала с кровати. Предупреждение. Ветвь завернули именно в изумрудный атлас неслучайно.

Все платья из шкафа пропали, осталось лишь то, что на самой Микае — с маками. Линн должна была сказать канцлеру, что не смогла избавиться от тёмных нарядов, что королева её поймала и едва не избила. Теперь Генрих решил заняться всем сам.

«Канцлер просил передать, что навестит вас сегодня. Возможно», — сказали ей, и Микаю била нервная дрожь. Он не может, не посмеет… а запирать её посмел? Присылать угрозу посмел?

Микая давно заметила, каким взглядом этот человек смотрит на трон. Но никогда не могла понять, что это значит. Не могла угадать его мысли. Только теперь поняла… и дрожь пробрала всё тело.

Микая не могла уснуть и всю ночь не выпускала из ладони рукоятку кинжала, хотя и сама не знала, что может им сделать. Она слабая женщина и не питала по этому поводу иллюзий. Но она не сдастся без боя. Не покорится! Она леди Благословенной крови и королева Адаманта.

Рука с кинжалом дрожала…

Свечи за ночь истаяли и погасли. Комната погрузилась в серый предрассветный сумрак. Скоро взойдёт солнце. Микае казалось, что с рассветом исчезнет и её страх. Слепая надежда измученного разума.

Страх… Генрих не пришёл и не придёт сегодня. Микая вдруг ясно это осознала. Его возмездием был страх. Он заставил её мучиться всю ночь и заставит ещё, если захочет. Если бы у королевы была «любимая собака», он бы убил её, чтобы Микая больше не могла спать спокойно, чтобы боялась его.