...и зелень глаз (СИ)

— Ох, вы про увеличительные линзы? Признаюсь, мне удалось скомпоновать их таким образом, что взгляд смотрящего человека стал куда длиннее… но не настолько, как хотелось бы. Представьте, если бы мы смогли дотянуться до звёзд!

— Ваше устройство на крыше…

— Всего лишь прототип. Никак его не доработаю. Но я польщён вашим интересом, Ваше Величество.

Казалось, о своих линзах Роджер мог говорить бесконечно, и ничто в этом мире его больше не интересует. Однако Микая подозревала, что это не так, и была намерена выяснить.

— Ваши устройства очень популярны в Этерне?

— Популярны? Нет, что вы. Как бы мне хотелось, чтобы наукой интересовались больше. Однако ко мне приходят только старики-аристократы, которых уже подводит зрение, или любители почитать при тусклой свече. Кроме очков, едва ли кого-то интересуют мои работы. И даже очки редкость. Хотя генерал Брейгон, да примет его Бог отваги, заказывал у меня подзорную трубу.

— И мне довелось в неё поглядеть на Золотых полях. Прекрасное устройство.

— Ох, наслышан о вашей храбрости на поле боя.

— Вы помните всех, кто заказывал у вас линзы?

— Конечно. Покупателей не так много. Дело в том, что изготовление линз — недешёвый процесс. Нужно отборное сырьё, идеальная прозрачность и чистота, строго нормированное преломление. Только дворяне и жрецы могут оплатить затраты или очень богатые горожане.

— В самом деле? — Микая внимательно посмотрела на мастера. — А вот я видела, как один очень небогатый горожанин пользовался вашей линзой. Не заходил к вам такой?

Роджер резко замолчал и поджал тонкие губы. Микая цепким взглядом следила за его реакцией. «Так и думала».

— Мастер Роджер, я не стану терзать вас сомнениями и спрошу прямо: на вашей одежде тоже вышит белый цветок?

***

Генрих прошёл по коридору мимо щебечущих дам и подумал, что что-то не так. Он обернулся, чтобы внимательнее их разглядеть и тут же понял, в чём дело. На одной было платье из золотистого шёлка, которое Генрих недавно подарил Микае. И эта мысль ему не понравилась.

Дамы почувствовали его взгляд, обернулись и кокетливо улыбнулись. Генрих учтиво склонил голову, слово хотел только поздороваться. Но наверняка эти клуши будут ещё неделю обсуждать, что своей красотой привлекли внимание самого канцлера.

Хуже было на пиру. И даже не то, что Арчивальд снова устроил праздник без повода, а то, что ничего не изменилось. Королева по-прежнему сидела по правую руку от короля одетая в чёрное с зализанной причёской и густыми белилами, которые никогда её не красили. А король по-прежнему делал вид, что не женат.

Хотя нет. Одно поменялось. Генрих теперь узнавал наряды всех светских дам. Леди Лидия облачилась в песочную тафту с солнечными камнями в ожерелье, хотя такие оттенки только подчёркивали нездоровую желтизну её волос. Утончённая леди Сюзанна сверкала рубинами на запястьях и богатым красным бархатом рукавов. Даже изумрудный атлас — цвет настоящего рода Генриха — носила с серебряными застёжками не сама Микая, а леди Элина.

Все они ненавязчиво демонстрировали роскошь своих нарядов и драгоценностей, а когда ловили взгляд королевы, то поднимали кубки в её честь, показывая симпатию.

В этом бы не было ничего особенного, но эти наряды подарил Микае Генрих вместе со своим предложением, а сама королева продолжала одеваться как простая горожанка в трауре. И сегодня она весь вечер смотрела мимо него.

Вся еда сделалась безвкусной, пряные вина кислыми. Те же запахи и звуки начинали надоедать, и один приём походил на другой. Удивительно, что Арчи они ещё не наскучили. Впрочем, к лучшему. Скучающий Арчи — это катастрофа. Но Генриха сегодня занимал не он.

Узорная серебряная застёжка отражала свет десятков свечей. Гладкий изумрудный атлас лоснился и подчёркивал тонкую фигуру. Это платье Генрих заказывал с особой внимательностью… и надела его другая.

Так ему ещё не отказывали. А женщины не отказывали никогда.

Он подозвал слугу и тихо велел прислать в его кабинет Линн. Птичка сама напросилась.

***

— Как-то это подозрительно, — протянул Витарр.

С десяток пар глаз смотрели на него в ожидании. Свет свечей мерцал мутными пятнами на лицах. Глиняная миска придавливала верхний край карты города, второй край Витарр придерживал сам.

Он знал этот рисунок наизусть и часто водил пальцем по узким улочкам, размышляя о своём. Только Ивор теперь знал о чём. Витарр снова и снова повторял в голове названия мест, где он получил заказ на перевозку масла, свой маршрут в Ночь Пепла и места выгрузки. Так Витарр пытался понять, не упустил ли он чего, не затаилась ли на этом бумажном полотне какая подсказка.

Но сегодня они говорили о другом. Элиаш примчался с вестью, что против «мятежников» готовится облава. И сегодня ночью в казармы будет отправлен приказ о нападении со временем и местами.

— Подозрительно, — снова повторил Витарр, в задумчивости наклонив голову.

— Я сам слышал это от стражников! Они болтали за углом, думая, что рядом никого. Мне повезло подслушать! — упорствовал Элиаш.