И жили они долго и счастливо

Она уже отвыкла от таких богатств. Шелка, атлас и парча. Наряды переливались вышивкой из золотых и серебряных нитей, сверкали россыпью драгоценных камней и самоцветов. Василиса опустилась на колени, порылась в сундуке и вытащила светлое платье, расшитое жемчугом. Переодевшись, она переплела волосы в две косы, как положено замужней женщине, уложила их вокруг головы и взглянула на себя в зеркало. Много-много лет прошло с тех пор, как она делала это в последний раз. И не то чтобы собиралась сделать снова. Ей нравилось плести одну косу, как в девичестве. Мелочь, но она была доказательством ее свободы. Они все делали это: Варвара, никогда не покрывавшая головы, Настя, обрезавшая волосы, Елена, предпочитающая замысловатые прически, Божена, которая и вовсе то и дело ходила простоволосой…

Однако здесь в Нави Василиса больше не была рядовой сотрудницей Конторы, а это значило, что нужно было подчиняться правилам.

Она нашла в сундуке богато украшенный кокошник, убрала под него волосы на лбу, закрепила на нем легкий дымчатый платок. Оглядела себя.

«Ты здесь царица…» — сказал Кощей.

Что ж, пора узреть поданных, раз уж им вскоре предстоит встречаться чаще.

Василиса заставила себя проглотить немного еды, почти не ощущая ее вкуса. Собаки приподнялись, когда она выходила из дверей, но она покачала головой. Им не стоило идти с ней.

Удивительно, но дорогу к тронному залу она помнила. Она не стала говорить об этом Кощею, не хотела бередить давние раны, но ведь во второе свое пребывание в замке, тогда, когда Иван сжег шкурку, а она, глупая, ждала, когда он придет и заберет ее отсюда, она исходила здесь все вдоль и поперек. Вот было бы забавно, если бы ей двадцатилетней кто сказал тогда, что ее ждет. Не поверила бы. С ума сошла бы от такой перспективы.

Василиса шла коридорами с высокими стрельчатыми потолками и то и дело кидала взгляд на мрачный вид за окном. Как бы не сойти с ума от открывающихся перспектив сейчас.

Дойдя до приоткрытых массивных дверей, Василиса остановилась, чтобы выдохнуть. В тронный зал нужно было войти по-царски. Она уже проявила перед подданными непозволительную слабость. Еще одна ошибка, и ее не признают никогда, и никакой власти Кощея не хватит, чтобы ее начали уважать.

Слуги. Кощей раздавал им указания взглядами и жестами. Этому она тоже научится. Пока что можно словами.

— Двери, — уверенно произнесла она.

И двери с грохотом распахнулись перед ней, открывая взору битком набитый зал с возвышением у противоположной стены, на котором стоял трон Кощея и сидел он сам. Черная ветвистая корона венчала его чело.

Ее муж на троне. На мгновение Василису посетило страшное дежавю: Кощей на троне, Иван на троне… Но она справилась с собой. Потом, все потом. И она пошла вперед, глядя прямо перед собой. А на самом деле вцепившись взглядом в трон, не уверенная, что готова рассматривать детей Нави. Она шла, и толпа расступилась перед ней и смыкалась за ее спиной. Главное было не дать им понять, что ей страшно. Успокоиться. Они никогда не нападут при Кощее. Но если он отвернется… В любом случае, она не должна была стать слабостью своего мужа. Она должна была быть его силой.

И она дошла. Поднялась вверх по трем ступенькам и остановилась перед Кощеем. Странное это было чувство — стоять перед ним на виду у всех, не как перед тем, кто варил ей кофе по утрам, а как перед тем, кто был властен решать ее судьбу. И на мгновение ей показалось, что все снова вернулось, и она снова в тридевятом стоит перед Иваном и ждет его приговора, только вот теперь это был не Иван, а тот, кого она меньше всего желала видеть в его роли.

Но глаза перед ней были зелеными, а не голубыми, и смотрели задумчиво и слегка удивленно, а вовсе не зло и холодно.

— Царица желает присоединиться? — спокойно, будто уточнял класть ей сахар с горкой или нет, спросил Кощей, и Василиса глубоко вздохнула от облегчения, только теперь осознав, что совсем перестала дышать.

Это все еще был ее муж.

— Царица желает, — ответила она, улыбнувшись.

Кощей улыбнулся в ответ. А потом встал с трона и за плечо развернул ее к залу.

— Царица решила почтить нас своим присутствием, — громко оповестил он, и его голос эхом пронесся над головами присутствующих и ушел под потолок. — Кланяйтесь.

В зале произошла заминка. Подданные явно сомневались. Но потом, к удивлению Василисы, первые ряды дрогнули и опустились на колени, а за ними волной и все остальные. Кощей удовлетворенно поднял подбородок и усмехнулся, явно довольный демонстрацией своей власти. Он взмахнул рукой и вырастил прямо из гранитного постамента трон для нее. Василиса присмотрелась — его тоже был из камня.

Что ж…