И жили они долго и счастливо (СИ)

— Да, Василиса, любой брак — это договор со своими условиями. И мои условия были более, чем приемлемы.

— Почему тогда ты просто не пошел к моему отцу…

— Потому что я царь Нави! Как ты вообще себе это представляешь? Разумеется, я бы передал ему выкуп! — Кощей все-таки выровнял дыхание и добавил поспокойнее. — Я поступил согласно древнему обычаю: украл себе жену. И ты должна быть благодарна мне. Я хотел дать тебе время привыкнуть, хотя мог бы принудить к браку в тот же день. Другой бы спрашивать не стал и ждать не стал. К своему царевичу ты же как-то привыкла. Небось, не плакала безутешно в брачную ночь... Что, за две недели, что прошли от вашей встречи до свадьбы, у вас приключилась великая любовь?

Он зло сверкнул глазами, и Василиса порадовалась, что способность испытывать страх вернулась пока не в полной мере.

— Тебя это не касается, — сжав зубы, ответила она. — Ты превратил меня в лягушку. Три года на болоте! Я едва не забыла себя!

— Я думал, ты прискачешь через пару дней.

— Думал. Ты думал! Иди отсюда, Кощей, пока я тебя не прокляла.

— Ты светлая ведьма, вам нельзя.

Василиса хрипло рассмеялась и тут же закашлялась: воздуха катастрофически не хватало.

— Кто тебе такую глупость сказал? Ты понятия не имеешь, что сотворили со мной твои подземелья. Я теперь вообще не знаю, кто я. Ты говоришь, во мне нет магии. А днем ее действительно почти нет. Зато по ночам… По ночам ее много, очень много, и это не светлая магия, хотя и не темная. И я понятия не имею, на что в действительности способна, потому что царские хоромы — не самое подходящее место для ворожбы. Но сейчас сумерки, Кощей. Хочешь проверить, могу ли я проклясть?!

— Одним проклятьем больше, одним меньше… — хмуро отозвался Кощей и вдруг зло улыбнулся. — А знаешь, это к лучшему, что ничего не вышло. Вечно плачущая жена чести мужу, конечно, не делает, но ее хотя бы можно игнорировать, а вот жена истеричка — это уж совсем ни в какие ворота…

— Истеричка?! Да за тридцать лет я не устроила Ивану ни одного скандала!

— Что отлично демонстрирует, в каком состоянии пребывал ваш брак.

— В прекрасном! — рявкнула Василиса, не замечая, что перешла на крик. — Или надо было выйти за тебя?! Умерла бы от тоски в твоем замке, и моя могила была бы вечным памятником твоей мужниной любви.

Они застыли друг против друга, тяжело дыша.

«Убьет», — мелькнуло у Василисы. Кощей и правда выглядел так, будто готов ее убить.

— Отлично, — наконец прохрипел он. — Теперь я знаю, где ошибся. Мне стоило просто взять тебя в жены тем же вечером, консумировать брак, и все было бы в порядке.

— А-а-а, — протянула Василиса. — Так вот в чем дело. Тебе кажется, что ты поступил жутко благородно, и я должна была за это благородство тебя любить и ценить. Так вот, Кощей. Нет ничего благородного в том, чтобы не насиловать. Не насиловать — это норма.

Василиса не сразу поняла, что случилось. В комнате резко стало холоднее. Тени на стенах стали глубже и резче, а на лице Кощея проступили иные, давно знакомые ей черты. Она сглотнула.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, — медленно и словно с трудом проговорил он. — Там, где я родился и вырос, действовало право сильного. И там ты бы давно была мертва, Василиса. После первого же «нет» была бы мертва. Впрочем, нет, не сразу…

От страха свело живот, но Василиса заставила себя произнести эти слова, хотя и получилось дрожа и шепотом:

— И ты считаешь, что это норма, от которой следует оттолкнуться?

— Если бы я так считал, то мы бы с тобой здесь не разговаривали, — ответил он.

Она перевела взгляд на его руки, кулаки были сжаты, кожа на костяшках натянулась и побелела. В комнате становилось все холоднее и холоднее, и вместе со словами изо рта Василисы вырвалось облачко пара.

— Вот поэтому я и приготовила эликсир. И пила его. Превысила дозу. Потому что я боюсь тебя. Потому что я понятия не имею, о чем ты думаешь. И потому что полагаю, что ты можешь хотеть завершить начатое. А жить в постоянном страхе… я так больше не могла.

Некоторое время Кощей молчал, но Василиса видела, как тяжело он дышит, и это пугало. Тени клубились на стенах, и за окном словно сгустились сумерки во внеурочный час.

— Можешь быть спокойна, — наконец ответил он. — Ты давно мне совершенно не интересна. Так что я и пальцем до тебя не дотронусь. Хочешь умереть — твое право. Вот твоя склянка.

Он достал из кармана и кинул ей на кровать флакон с эликсиром, развернулся на каблуках и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Дрожа от холода и нервного перевозбуждения, Василиса перевела взгляд на окно, подернутое инеем.

«Вот и поговорили», — подумала она.

Глава 14

Выслушав Кощея, Баюн мрачно поиграл железными когтями, глубоко вдохнул, шумно выдохнул и изрек:

— Не ожидал от тебя такой дурости, царь мой.

Кощей предостерегающе нахмурился, но Баюн не извинился.

— Ты подставил свою жену, этот мир и меня. Вздумай Марья играть по-крупному, она здесь камня на камне не оставит, и я буду ответственен за это, потому что эта территория вверена мне, а я как дурак доверился тебе.

— Ты забываешься, — прошипел Кощей, но Баюн лишь фыркнул в ответ.