И жизнь продолжалась

С их точки обзора город представляет из себя слаженную мозаику. Медь труб сплетается с рыжинои кирпичных фасадов, над которыми возвышаются плетеные корзинки и разноцветная ткань воздушных шаров. Над плотными слоями цветного дыма нависает вересково-васильковое небо; по нему плывут облака-рыбы с серебристои чешуеи. Чарли наблюдает, как они уносятся все дальше, к горизонту, где пролегает тонкая полоска моря. Она чувствует, как внутри расползается нежность к виду, которыи она в эту секунду любит больше всего на свете.

Спустя четырнадцать глотков кофе заканчивается. Тогда Чарли поднимается и в последнии раз окидывает взглядом вытянутыи дом, дерево с размашистои лиловои кронои и шпиль Адмиралтеиства. Она спускается, Цок-Цок покорно следует за неи.

Сполоснув чашку и наперсток, Чарли возвращается в комнату и распахивает свои розовыи пластиковыи шкаф. Она его просто обожает за форму – копию шкафчика домика Барби; его заказали друзья специально к ее двадцатипятилетию. Мастера умудрились даже воссоздать все узоры из выпуклых розочек. Подарить шкаф было решено после оглашения шокирущего факта, что Чарли хранит вещи в холодильнике.

А дело вот как было. Однажды Чарли нашла на мусорке старыи холодильник и по необъяснимои причине влюбилась в него. Так старая «Заря» получила вторую жизнь, оказавшись перекрашеннои в лососевыи цвет. Правда, судьба разлучила ее с электричеством, так что на внутренних полках отныне хранились не сыры, молоко или овощи, а лавандовые саше и безумные наряды. И хотя некоторые друзья оценили задумку, большинство сошлись во мнении, что Чарли необходим настоящии шкаф для одежды. Так она и обзавелась новои розовои прелестью, а «Заря» родилась в третии раз и поселилась у Крыжовника.

Задумчиво разглядев свои вещи, Чарли выбирает зеленое вельветовое платье, с красными попугаями, вышитыми на плечах. Это одна из ее любимых находок с Маленького рынка. Каждую среду и пятницу с шести до десяти утра на площади Мира сотни людеи продают все, что только можно продать: треугольные шляпы, шарфики из водорослеи, фарфоровые ягоды, венки из полыни, переносные кресла-книжки, вулкановые печки, косынки из сахарного кружева, тысячестекловые монокли и гигантских резиновых рыб; свое добро они выкладывают на стеллажи под ярко-розовыми шатрами с металлическими крыльями.

Вместе с платьем Чарли достает красные лаковые туфли и маленькую сумочку, расшитую изумрудным бисером. Она переодевается и кружится перед зеркалом, разглядывая себя со всех сторон. Завершает образ алым беретом в цвет попугаев. Довольно кивнув своему отражению, она уже собирается выходить, как вдруг вспоминает, что кое-что забыла.

– Ои, Цок-Цок! Твои шарфик! – выудив из шкафчика атласную ленту рубинового цвета, повязывает его на шею ворону. Цок-Цок хлопает крыльями, и они, сделав прощальныи реверанс перед зеркалом, запирают дверь и быстро пролетают через при- хожую прочь из квартиры, навстречу своему выходному дню.

Не имея ни маршрута, ни плана, Чарли и Цок-Цок решают отправиться на кладбище скульптур. Там, среди плотных рядов бука и клена, разбросаны части неизвестных памятников, разрушенных при таинственных обстоятельствах. В четырнадцатом ряду лежат глаз древнеи царицы Руни и бюст Лиссабонского короля Гозе Рамаго. У западного входа в парк зарастает мхом одна из колонн Парфенона из Царства Мертвых. Есть на кладбище и современные скульптуры. Одна из них – Платиновая змея без головы, работа неизвестного художника для Второи Международнои Выставки Анималистического Искусства.

Путь от дома до кладбища неблизкии. Для начала нужно проити пару кварталов Южного раиона. Чарли и Цок-Цок следуют по улице Абрикосов, которая однажды была самои симметричнои в городе и точно указывала на юг. Отныне она изрядно перекошена и как стрелка компаса не годится. Ученые до сих пор ломают голову над таинственным смещением Абрикосовои улицы, думая, что дело в движении тектонических плит. На самом деле, она просто очень устала и решила наконец пожить для себя.

Чарли и Цок-Цок минуют цветочную лавку, заросшую огромными подсолнухами. На деревяннои вывеске, что ютится поверх желтых гигантов, выведена надпись: «Росток и с мечко». Похоже, что одна из букв со временем выцвела. Из лавки выбегает креп- кии накаченныи мужчина. Чарли удивляется, насколько плотно джинсы обтягивают его ноги. В руках у мужчины букет цветов: бархатцы, маргаритки, ромашки, маки и лютики.

От букета за пару метров чувствуется сладкии летнии аромат. Как только он задевает нос Чарли, она тут же переносится в детство. В то время, когда вся семья отдыхала в маленьком зеленом домике у реки. В жаркие дни дедушка вылавливал из воды тигровых улиток и пересаживал их в аквариум. Делал он это, чтобы собрать кирпичного цвета слизь, которую он обожал использовать в своих картинах. Дедушка был привязан к этому цвету так сильно, что даже использовал краску во время рабо-ты над портретом бабушки, из-за чего ее белые локоны стали рыжими. Но, несмотря на замену цветов, портрет получился удивительно точным.