Я?

Я занимаю свое место в углу, место у окна, Нерон ложится у моих ног, я разрешаю ему запрыгнуть на сиденье, опять выхожу из вагона, иду по перрону, будто что-то забыл, делаю вид, что хочу выйти за ограждение, вернуться в город, может, я просто заблудился, смотрю на большие, тускло освещенные часы, еще пять минут, поднимаю глаза к большому своду крыши, в пространстве тут и там отдельные пятна желтого света, смотрю через большую арку, дорога уходит в ночь, там огни наверху и внизу, золотые, красные и зеленые, на мгновение закрываю глаза, во мне странный гул, я слышу возбужденное дыхание локомотива, маленькая тележка с багажом, легко, тихо и беспокойно позвякивая, прокатывается сама собой прямо у моих ног, чей-то голос протяжно выкрикивает: “Cakes… «Сиеста», ночной отдых”, — будто магометанин призывает на молитву, еще две минуты, человеческая масса потянулась к поезду, кричат “Посадка!”, опускаются окна, оттуда высовываются головы отъезжающих, смотрят вниз на поднятые головы провожающих, по дуге между ними, как по мостику, еще переходят слова, я стою один у своего окна, кто будет со мной говорить, мне некому и нечего сказать, поезд трогается, выскальзывает из-под крыши, еще немного тянет за собой машущих, плачущих, кричащих людей и словно выбирается из темной оболочки, упруго покачивается на нескольких стрелках, редеют золотые и красные огни, пролетают мимо две ярко освещенные пригородные станции, пригородный поезд на соседнем пути пытается ехать наперегонки, но быстро сдается, я вижу людей в освещенных купе за стеклами, маленький пыхтящий паровозик, из трубы в красном зареве летят вверх золотые искры, наконец полная темнота, лишь несколько фонарей еще проносятся мимо, дальше путь свободен, путь в ночной простор.

Я возвращаюсь на свое место, Нерон снова ложится под сиденье, вскоре я закрываю глаза, тут как в комнатке, комнатка едет по местности, жарко, под потолком горит круглая электрическая лампа.

Напротив меня сидит девушка, пряди прямых светлых волос обрамляют бледное усталое лицо, на ней ветровка, нежные ступни в грубых коричневых сапогах, рядом с ней на серой сидушке пожилая дама, возможно учительница, морщинистые щеки втягивают воздух, она не торопясь надела очки и углубилась в чтение книги, в купе еще трое мужчин, один снял пиджак, жилет расстегнут, сменил сапоги на домашние туфли, видны его серые шерстяные носки.

Вскоре заходит проводник и проверяет билеты, один из пассажиров сойдет уже через три часа, другой господин и пожилая дама — около полуночи. Некоторое время я сижу и смотрю в окно, на темный пейзаж, сквозняк холодит мою правую щеку, я отклоняюсь назад, во мне странная тревога, человек в другом углу зажег толстую сигару, едкий синий дым тяжело поднимается к потолку, его сосед сложил руки на животе и, похоже, уже спит, я пробираюсь через шесть ног, отодвигаю прозрачную дверь и снова оказываюсь в коридоре, иду против движения поезда, заглядываю в разные купе, люди за стеклами напоминают товары в витрине, я слышу приглушенные разговоры, в соседнем уже темно, там все спят, я возвращаюсь в свое купе, девушка встала с лавки и высунула голову в окно, я встаю рядом с ней, мы разговариваем, у нее десять дней отпуска, хочет подняться в горы, мы вместе смотрим вдаль, говорим о звездах над нами, о ее работе, ее матери, о судьбах людей, которые еще не спят в деревенских домах с одиноким светом, мы уже совсем не в купе, высунули головы в ночь и забыли о людях за спиной, мы летим все дальше, проскальзывают мимо вокзалы с фонарями, другой поезд, огни пляшут у нас перед глазами золотой змейкой, потом снова только широкая равнина и наш разговор в ночи.

Уже глубоко за полночь, мы оба устали, кроме нас в купе только один человек, он снял обувь и вытянулся на жесткой деревянной лавке, мы поднимаем окно, вдруг мы снова в тепле, в комнате, я прошу ее ложиться, она в нерешительности смотрит на меня голубыми прозрачными глазами, мне очень больно, кого она мне напоминает, я стелю ей на лавку мое одеяло и сажусь в углу, она лежит рядом со мной, ее голова у меня на коленях, маленькая прядка светлых волос выбилась на лицо, глаза закрыты, длинные темные ресницы дрожат, на бледном лице улыбка, но ведь мне все это знакомо, но ведь мне все это знакомо, я не могу уснуть, глаза жжет, во лбу тупая боль, деревянная стенка жестко давит на висок, из соседнего купе слышится приглушенный разговор, мужчина храпит, его рот открыт, нос острый и необычно белый, у меня на коленях покоится светлая голова незнакомой девушки, она улыбается, полная тишина, за окном летит мимо ландшафт, по лбу мужчины медленно ползает муха.