«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой»

— Поняла Вас, ждите…

«Да, ну её! Своих девок у нас в Кузбассе мало, что ли? Да и не поедет она в наш шахтёрский посёлок — столичная штучка».

— Что у вас случилось, «Кедр четыреста четыре»? — послышалось в наушнике прокуренным мужским начальническим баском.

— У нас…

Старшой хотел сказать «У нас груз 200», что означало ЧП со смертельным случаем — но вдруг затылком почувствовал на себе взгляд. Резко обернувшись, он увидел приподнявшего голову Чмырдяя, пристального на него смотрящего.

— Что там у вас произошло, старший сержант?

И под этим взглядом, он непроизвольно ответил:

— У нас «трёхсотый», «Вышка ноль-девять-один».

Послышалась непродолжительная матерная тирада и, затем:

— Ждите, высылаем санитарный самолёт, требую обеспечить посадку на лёд. Как понял, «Кедр четыреста четыре»?

— Задачу понял, «Вышка ноль-девять-один». Конец связи.

Поискав глазами, он нашёл своего заместителя:

— Ефрейтор Шишкин! Проверь что там с ледовой полосой.

— А что с ней станется за ночь?

«Дембельские настроения» овладели не только им.

Взгляд, как ствол пистолета в упор:

— А ты всё-таки проверь! НУ!!!

— Слушаюсь, товарищ старший сержант!

И, развернувшись на каблуках, побежал лёгкой трусцой…

Впрочем, лёгкий многоцелевой Як-2 «Воробей», как бы оправдывая своё название — сядет куда угодно. Хоть на плавающую по реке льдину.

Если по прилёту самолёта раненный умирал, или же это с ним случалось до прилёта в окружной госпиталь — давшего «ложный» вызов ждала грандиозная взбучка. Мёртвых же, засунув в специальный чёрный полиэтиленовый мешок, полагалось класть на ледник и вывозить с места лесоповала вездеходами — вместе с отработавшими двухнедельную вахту зэками-лесорубами.

— Да и чёрт с ним, — после некоторого раздумья — а правильно ли он поступил, сказал сам себе Старшой, — всё одно скоро уволят в запас.

* * *

Подойдя к Чмырдяю и, опять — по полезной привычке подстелив под себя кусок «полевого коврика», через который не чувствуется холод, он присел рядышком на довольно обхватистое бревно…

Видать — то самое!

Посмотрев в начавшее вроде бы розоветь после обезболивающего укола лицо, доставая портсигар и зажигалку, участливо спросил:

— Куришь?

— Нет… — еле слышно сквозь звуки работающей техники, ответил тот, — берегу здоровье…

— И правильно делаешь!

Прикурив, старшой чисто для продолжения разговора:

— Что ж теперь не поберёгся, а? Ведь, осталось чуток — списки амнистированных уже на утверждении и ты них на первом месте числишься.