«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой»

— Так, Вы предлагаете мне…

— Сперва будете официально числиться учителем какого-нибудь предмета. Подскажите мне, что могли бы преподавать?

— Хорошо владею немецким и французским языками.

— Пойдёт! Как раз нет ни одного учителя deutsche Sprache — а это язык будущего врага… Одновременно с преподаванием, будете заниматься моими горе-вояками. Затем, возможно удастся пробить «начальную военную подготовку» в школах второй ступени. В таком случае, официально станете военруком. Ну а затем, если Маркс даст и Энгельс с небес благоволит, планируется у нас в Ульяновске организовать нечто вроде кадетского училища…

— «Кадетского училища»⁈ Вы не шутите?

Улыбаюсь:

— Мы с вами не в ярмарочном балагане, Яков Александрович — а в мужском туалете, если Вы изволили заметить. А здесь не шутят! Конечно, такое название не прокатит, поэтому назовём училище как-нибудь иначе…

«Суворовское училище» тоже пока не подойдёт, ибо Александр Васильевич ныне в царских сатрапах числится — ведущим захватнические войны во славу русского великодержавного шовинизма, подавляющим национально-освободительные движения в Польше и крестьянские востания в собственно-России.

— … «Чапаевским», к примеру, — уловив непонимание, поясняю, — это командир 25-й стрелковой дивизии красных, геройски погибшей в бою с уральскими казаками.

Слащёв молчит, а я спохватываюсь: ведь фильм «Чапаев» ещё не снят и, эта славная фамилия — мало кому о чём говорит, за пределами славного боевого пути этой воинской части. Потом, вспомнил многочисленные анекдоты про Василия Ивановича, Петьку и Анку и вообще зарубил это брэнд на корню:

— Пожалуй, лучше всего назвать такие учебные заведениями «Фрунзенскими».

Бывший белый генерал, оказывается — эту фамилию очень хорошо знал:

— Лучший красный полководец, хотя и не из военной касты! Пожалуй, за исключением Троцкого, чья «звезда» заметно склоняется к закату, это будет лучшим названием.

Ещё бы!

Я знаю гораздо больше Слащёва: назначенный в марте 1924 заместителем Льва Троцкого, в апреле того же года — Михаил Васильевич будет одновременно назначен Начальником штаба Красной Армии и Начальником Военной академии РККА. В январе же следующего — 1925 года, Фрунзе сменит Председателя Реввоенсовета СССР и Наркома по военным и морским делам, на его посту.

— Конечно же, Вы — со своей «кислотной» биографией, заведующим Фрунзенским начальным военным училищем не станете. Исключено!

Презрительно фыркает:

— Особенно то и не рвусь, так как эта должность — больше административно-хозяйственная.

Поправляю:

— Эта должность, тем более первого, а стало быть — образцового учебного заведения, несколько официозная — а носитель её у всех на виду. А вот должность скромного преподавателя тактики, так сказать — «серого кардинала»… Это как раз для Вас, Яков Александрович! Так каков будет ваш ответ?

Спустя буквально пару секунд:

— Надо хорошенько подумать.

* * *

— Вы думайте, хорошенько думайте… А я тем временем сделаю Вам ещё одно предложение.

Изумляется:

— Так, сказка ещё не кончилась⁈

— Она никогда не кончится, ибо: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!».

«Скопиратить ещё и „Марш энтузиастов“, что ли, — меж тем думаю-соображаю видя его недоумение, — или надо и совесть иметь?».

— Но сперва ещё один — «наводящий» вопрос, Яков Александрович. Вы имели дело с современными техническими орудиями ведения войны: танками, самолётами и автомобилями? И как часто?

У того, прямо-таки замаслились от приятных воспоминаний глазки:

— Конечно! Под Каховкой, где меня в последний раз тяжело контузило в голову, у меня была автогрузовая колонна в двадцать четыре машины — значительно улучшавшая линию снабжения войск. Немного ранее, во время операции на полуострове Таганаш, у меня были танки — с помощью которых, небольшой кучке юнкеров удалось вытеснить превосходящие силы красных с занятого плацдарма обратно за разрушенный мост.

— Как Вы оцениваете роль и значение танков на войне?

— Если танки придавались наиболее сильным и стойким частям, то они почти всегда производили действительно должный эффект. Первые красные части, заметив какие-то двигающиеся машины, не уяснили, по-видимому, их роль, но когда, несмотря на огонь, свободно преодолевая местные препятствия, танки врезались в неприятельское расположение и стали в полном смысле уничтожать красные цепи — разразилась полная паника…

Мне стало обидно за «своих» и, с ехидной подковыркой спрашиваю:

— А если бы напротив — у вас не было бы танков, а у красных они б, имелись?

Удивлённо приподняв бровь:

— Откуда?

— Не важно…

Слащёв, не стал лукавить и честно признался:

— Тогда б, бежал я со своими орлами!

После небольшого замешательства, он продолжил:

— … Весть о появлении танков разнеслась среди большевистских войск и лишила их всякой сопротивляемости. Ещё издали, завидя танки, большевики немедленно очищали свои позиции и поспешно отходили.

Затем помрачнев:

— Но затем, произошло что-то невероятное. Красные научились воевать, а мы — разучились. Без должной поддержки решительной пехоты танковая атака на Каховском плацдарме провалилась… Но, меня там не было!