Я, ангелица

– Однажды он отрезал себе ухо. Думал, что ему это поможет, – захихикал путто, а потом испуганно посмотрел на нас и начал быстро оправдываться: – Но я тут ни при чем! Совершенно ни при чем! Я и не знал, что он не лгал мне, когда говорил, что скорее оглохнет, чем будет меня слушать. Я думал, он блефует. Кто бы мог предположить, что он выполнит свою угрозу? Я думал, он упоминал это не один десяток лет исключительно из врожденного упрямства.

Путто, по-видимому, пришел к выводу, что поделиться с нами информацией о том, что он свел с ума одного из самых известных художников в мире, было плохой идеей.

– А я, пожалуй, пойду, – сказав это, он развернулся и помчался вперед, быстро перебирая короткими ножками.

Наконец-то он отстал от нас! Облегчение невозможно было описать. Некоторое время мы сидели в упоительной тишине.

Вдруг Петрек посмотрел на меня, нахмурившись.

– Я тут вспомнил, – сказал он. – А где яблоко?

Я сделала глоток чая, который – следует признать – был восхитителен. В одно мгновение моя голова прояснилась. То ли от напитка, то ли от вопроса Петра – не знаю.

Про яблоко-то я забыла!

– Оно осталось на кухне, – отрешенно простонала я. – Все идет не так!

– Не волнуйся так, дорогая, – утешил меня Петрек.

Он попытался дотронуться до моего плеча, но не дотянулся из-за разделявших нас подушек.

– Достанем лампу, а потом пойдем за яблоком. Ничего страшного не произошло. Мороний немного подождет.

Впереди снова послышалось топанье пяток о пол, и я быстро обернулась в полной уверенности, что это опять тот же самый докучливый путто. Но это был…

– Борис! – с облегчением воскликнула я.

Он подтянул трусики, чтобы из-за них не было видно пачки сигарет, и весело посмотрел на нас.

– Неплохо вы устроились, – заявил он. – О, вижу, ты сумела заказать чай. Я восхищен. Какой вкус?

– Без вкуса, – пробормотала я. – Борис, вытащи нас отсюда!

Злобно посмеиваясь над нами, он семь раз хлопнул в ладоши. Диван начал принимать прежнюю форму, постепенно выталкивая нас наружу. Когда мои ноги коснулись пола, я быстро вскочила с коварной мебели.

– Я думал, мы будем заперты тут навечно, – сказал Петруша, глядя на кажущийся нормальным диван.

Путто с любопытством взглянул на него. Ох, где же мои манеры?

– Знакомьтесь. – Я взмахнула в воздухе пустой чашкой. – Это Борис, мой хороший райский знакомый, а это Петрек, мой земной бойфренд.

Они пожали друг другу руки. Путто, чтобы произвести хорошее впечатление, с неподдельным энтузиазмом схватил руку парня и, как мог, выпрямился, чтобы добавить себе побольше сантиментов. Тем не менее Петреку все равно пришлось порядочно наклониться, чтобы до него дотянуться.

– Итак, мои дорогие. Зачем я вам понадобился? – спросил Борис. – Вам нужны какие-нибудь левые бумаги?

Я осмотрелась.

– Может, найдем какое-нибудь уединенное место? – предложила я.

Путто взял у меня чашку. В мгновение ока она растворилась в облаке голубого пара.

– Почему бы нам не выйти покурить? – спросил он заговорщическим шепотом.

Вскоре мы ползли через небольшой проход рядом с вратами в Рай. Борис прижал дверь камнем, чтобы она не закрылась. Снаружи не было дверной ручки – и тогда было бы невозможно вернуться тем же путем.

Путто достал смятую пачку сигарет и протянул нам. Мы помотали головами, хотя Петрека на мгновение одолели сомнения. Он бросил курить ради меня около месяца назад, и все это время его сильно тянуло к сигаретам. Но у него была сильная воля.

Мы сели на ступеньки. Я беспокойно взглянула на золотых големов, но те при виде нас даже не шелохнулись. Я надеялась, что они не услышат наш разговор.

– Это те самые монстры? – спросил Петрек. – Они не кажутся такими ужасными.

– В Раю любят рассказывать одну историю, которая медленно превращается в легенду, – сказал Борис. – В ней идет речь об одном обитателе загробного мира, который, соблазнившись красотой драгоценных камней, попытался выколоть у голема рубиновый глаз. Это якобы должен был быть подарок любимой. Мужчина погиб на месте, даже не притронувшись к побрякушке.

Борис, насколько я его знала, мог сочинить эту историю в качестве предостережения. Впрочем, звучала она вполне вероятно.

– Ну, голубки, выкладывайте. – Он затянулся сигаретой.

Петрек посмотрел на меня – мол, начинай ты.

– Борис… скажу тебе так, – начала я. – По причинам, совершенно от нас не зависящим, нас вынудили делать вещи, которые должны привести к уничтожению мира. Пока мы должны делать то, что нам говорит одна особа. Однако в определенный момент мы от нее отвернемся. И в любом случае, я надеюсь, что нам это удастся.

Я разговаривала с Борисом всего один раз и не знала, можно ли ему доверять.

– Ну и? – спросил он.

Мои слова не произвели на него никакого впечатления.

– Нам нужно достать лампу. Лампу, которая находится в кабинете Гавриила.

Путто захихикал.

– Ну и артефакт вы выбрали. Почему бы вам сразу не украсть любимые сандалии Архангела? Или клюшки святого Петра?

– Это не смешно, – пробормотала я. – Мы должны ее достать.

Путто затянулся сигаретой в последний раз и швырнул ее на мрамор. Затушил окурок голой пяткой.