Я буду любить тебя вечно (СИ)

Семь лет назад я впервые услышал об этой совсем не скромно начинающей свой путь фирме. Молодая, целеустремленная девушка сразу же замахнулась на крупного зверя, обитающего в автомобильной отрасли. Сделала шикарный проект, лихо шагнула вперед и обзавелась достойной клиентской базой. Среди ее заказчиков уже тогда, в первый год кропотливой работы, были гиганты. С каждым новым проектом девчонка давала жару, что не могло не восхищать.

Тогда у меня даже промелькнула мысль познакомиться с ней поближе. Мы оказались довольно похожи в своих целях. Мне показалось, что она, как и я, ушла в работу, чтобы забыть о личном. Искоренить, уничтожить с корнями то, что тревожит душу.

У таких трудоголиков просто нет времени на личное.

И вот с минуту на минуту хозяйка крупного рекламного агентства должна переступить порог моего кабинета. Сама Виктория Ферзен собственной персоной.

Тихо открывающаяся дверь, цокот каблуков. Я поднимаю взгляд. Мимолетное попадание глаза в глаза. Грудную клетку прошибает с такой мощью, что становится тяжело дышать. Этого просто не может быть!

Моя Вика…

Все такая же красивая, и даже лучше. Стройная фигура, обтянутая черной юбкой-карандаш, которая подчеркивает великолепные бедра, заставляет вспомнить, какие они на ощупь. Блузка, совершенно не скрывающая упругие груди, заставляет зверя внутри меня рычать. Какого черта она так одевается?! И главное — зачем?! Скольжу выше. Лебединая шея открыта, ее украшает маленький кулон. И даже отсюда я вижу небольшую детскую ножку с синим камушком. Неужели у нее есть дети?!

Отложив бумаги в сторону, сжимаю руки в замок и кладу их на стол. Делаю глубокий вдох, стараясь успокоиться. Это не мое дело. Мы давно уже друг другу чужие люди. Но почему мне тогда так хреново?!

— Добрый день, — вежливо поздоровавшись и сделав вид, что мы не знакомы, присаживается в кресло подальше от меня.

Я молчу. Впервые за годы ведения переговоров я не знаю, что сказать. Оправдываться, почему не явился на вокзал десять лет назад, считаю глупостью. Хотя до сих пор считаю, что она должна знать причину. Но что-то необъяснимое внутри меня упорно сопротивляется, не давая ей во всем признаваться.

Да и зачем ворошить прошлое, когда она счастлива в браке, я не знаю. Так же, как и не знаю, кто ее муж. Фрезен довольно распространенная фамилия в наших кругах. Но ни с одним из этих мужчин я не представляю Вику. Хотя есть один тип, чей образ мне непонятен до сих пор. Успешный бизнесмен, скрытный и тяжелый в общении мужчина. И жена его затворница. Хотя, может, не такая она и затворница? Хотя стоп! С чего я вообще начал думать, что Вика его жена?

— Здравствуй, Ви-и-ика, — цежу сквозь стиснутые зубы, злясь на себя еще больше. Какого хрена я творю? Словно она моя собственность, и я вправе разговаривать с ней в таком тоне? — Как дела?

— Оставим личное, я здесь сугубо по деловому вопросу, — подарив мне подобие улыбки, кладет на стол папку с проектом, который я самолично утвердил несколько дней назад.

Как я и говорил раньше, Вика — талант. Ее работа произвела на меня неизгладимое впечатление, и уже тогда, не зная, с кем собираюсь подписать контракт на крупную сумму, я готов был просить ее взяться за другой проект.

— Да, конечно, — киваю, усмехнувшись своей несдержанности. — По делу, значит…

— Ваша секретарша сообщила, что вас все устраивает. И любезно назначила встречу. — И это ее «секретарша» словно серпом по сердцу.

Крепче стискиваю пальцы в замок, прекрасно понимая ее намек. Узнала. Узнала в моей секретарше бывшую одноклассницу. Интересно, что она успела надумать? Надеюсь не то, что я с ней сплю? Хотя у той только такие мысли в голове и крутятся, но, увы, я не могу ее уволить. Где это видано, чтобы мать-одиночку оставляли без хлеба.

— У вас есть замечания относительно работы моей команды?

И снова интонационно выделяет последнее слово, давая понять, что она не так проста, как раньше. Соглашаюсь, не произнося ни слова. Как ни странно, я ею горжусь. Она действительно сделала нереальные вещи и заслуживает уважения.

— Все в порядке. Договор подпишем на следующей неделе, — смотрю на дверь, давая понять, что она свободна.

Слишком много ее стало. За каких-то полчаса, что показались вечностью, я надышался ею вдоволь. Легкий цветочный аромат до сих пор благоухает в кабинете. Она до сих пор его не сменила…

Устало прикрыв веки, погружаюсь в прошлое. В тот день, когда все изменилось.

Воспоминание десятилетней давности

Тело ломит. Чувство, что по мне проехались асфальтоукладчиком и тщательно так утрамбовали. Шевелиться нет сил, да и больно ужасно. Кое-как разлепив веки, которые, кажется, находились под тяжестью свинцовых мешков, жмурюсь. Яркий свет бьет прямо в больные глаза, безжалостно вызывая адскую головную боль. Полежав немного, заставляю себя успокоиться и прислушаться к окружению.

Оно чужое, понимаю спустя минуту.

Назойливое пиканье приборов заставляет напрячь память и попытаться вспомнить, как я вообще здесь оказался. Чтобы понять, что это больничная койка, много ума не надо.