Я буду любить тебя вечно (СИ)

— Еще одно слово — и останешься без трусов, — ставит финальную точку, так и не узнав, что у нас может быть внебрачный ребенок.

Тот, что двадцать лет считается погибшим.

Глава 35

Евгений

— Нашел что-нибудь? — устало интересуюсь у начальника службы безопасности.

Вторая неделя коту под хвост, и никакого результата, еще и Артем постоянно придумывает глупые отмазки, лишь бы избежать встречи со мной. Будто чувствует, что у меня к нему появилось миллион вопросов, и случится чудо, если он в состоянии будет выползти из моего кабинета по окончании допроса. А в том что это будет допрос, и сомневаться нечего.

Выяснилось, что изначально Вика выбирала совершенно другой роддом, но судьба распорядилась иначе. Роды непредсказуемая штука, и лучше в такой момент находиться вблизи родильного дома. По стечению непредвиденных обстоятельств Вика оказалась в другой стороне города, ближайший роддом не вызывал у нее доверия, но выбора не было.

В тот день на свет появились две девочки, но одна из них не успела почувствовать вкус жизни. Очень хочется верить, что это не наша дочь. Да, по документам не придраться, все сделано с ювелирной точностью, но какое-то внутреннее чувство прямо вопит, что я прав.

— Нашел, но не думаю, что это как-то может помочь, — присаживаясь напротив и, сложив на столе руки в замок, продолжает начальник СБ.

— Не юли, — захлопнув крышку ноутбука, впиваюсь взглядом в Саныча.

Сомневаюсь, что бывший офицер спецгруппы, которая по-прежнему является в стране самой засекреченной и занимается выполнением заданий свыше, ничего не нашел.

Персонал, который принимал участие в родах, можно считать, испарился. Кто-то вышел замуж и уехал заграницу, оборвав все контакты не только с друзьями, но и с родственниками. Кто-то давно покоится под землей, об этом говорят три надгробья. В роддоме из старичков никого не осталось.

— Саныч, прости, но я не верю, что ты ничего не нашел, — произношу, запуская руки в волосы и отчаянно вздыхая.

— И правильно делаешь, — усмехнувшись, продолжает доклад, от которого у меня волосы дыбом встают. — Уборщица. Бабушке уже далеко за семьдесят, и поговаривают, что она маленько чокнутая. Но коль нам нужна любая ниточка, чтобы зацепиться хоть за что-то, я решил с ней побеседовать. Оказывается, тридцать лет назад там рожала ее единственная дочь. Девушка умерла во время родов, а вот ребенок остался жить. Правда, бабушке сказали, что не успели спасти никого. В этом же роддоме рожала местная фифа, жена владельца хлебопекарного завода. И что ты думаешь?

— Ребенок жив? — удивленно вырывается у меня, прежде чем я успеваю понять масштаб катастрофы.

— Да, именно так. Но к чему вся эта история? Со слов бабушки, лет так двадцать назад она была в городе и видела точную копию своего старшего брата. Брата, который погиб в автокатастрофе еще в двадцать лет. Именно тогда старушка и начала подозревать, что в роддоме что-то не так. Но кто ее будет слушать? Правильно, никто. Дело даже заводить не стали.

— То есть ее внук жив, но живет с чужими людьми?

— Именно так. Та женщина боялась, что муж ее выкинет, и просто купила парня. Вот отчет, — в руки попадает опись имущества покойной заведующей отделением родильного дома. — Несколько квартир и небольшой автопарк, плюс учеба за границей для детей.

— Вика? — горло першит, причиняя адскую боль, но Саныч все прекрасно понимает.

Алена Брониславская, согласно документам, родила вполне здоровую и живую девочку.

Ниточка, такая долгожданная и такая хрупкая, наконец-то нашлась. У меня появился шанс распутать этот злосчастный клубок обмана. Страшно представить, сколько родителей продолжают воспитывать не своих детей. А еще страшнее вообразить сколько стоит жизнь маленького ребенка.

— Мне дальше продолжать работать? — вырывает из раздумий голос СБ-ка.

— Нет, пока нет. Есть у меня одна версия, и мне хочется верить, что на ней все и закончится.

— Хорошо, если что, зовите.

Саныч покидает кабинет, оставляя меня одного с вопиющими мыслями, что крутятся в голове, словно ужасающий аттракцион. Очень хочется верить, что у такого кошмара нет срока давности, и все виновные будут наказаны. Я лично в этом буду принимать участие, если только моя догадка подтвердится.

— Алло, — доносится сонный голос Артема, заставляя меня злиться.

Я, значит, сижу и жду, когда это невероятное чудо природы явится ко мне с докладом, а он, зараза, спит.

— Надо встретиться, — произношу, чуть ли не скрипя зубами от досады.

— Минуточку. — Слышится шелест бумаги, и собеседник уже бодрее произносит: — Могу уделить вам время на следующей неделе. Как раз после обеда будет свободный часик, — выводит из себя, как никогда раньше.

— Немедленно! — рявкаю, сбрасывая звонок.

Говнюк, полностью отбившийся от рук.

Если бы я не знал о его достижениях, если бы не видел ту трагедию своими глазами, ни за что бы не поверил, что этот парень — балагур по жизни. Чертова маска, что он приклеил на свое лицо, не в состоянии скрыть от близких боль, которая до сих пор таится на дне его глаз.